Но самая главная, как он сам говорит – это жизнь.
– Вик!
– А?
– Я хочу быть похожим на твоего деда. Чтобы и в старости быть таким, как он. Решено, буду обливаться по утрам холодной водой.
Вика посмотрела на него.
– Ты не торопишься? Это утро ещё не кончилось.
– Да, брось ты. Что мне будет? Я, знаешь…
– Коля, – тихо позвала Вика, перебивая его.
Он осёкся.
– Что?
– Холодно, – повела плечами Вика.
Коля внимательно посмотрел на неё. Жар румянил её щёки. В глазах, отражаясь, плясали яркие блики костра. Он потянулся ей навстречу. Сближаясь, осторожно обнял её, прильнул губами к тёплой щеке. Почувствовал отражением себя.
Лес зашумел. Пришли в движение мехами кроны деревьев, разогнали, подхватили и понесли воздух навстречу огненной стихии. Проснулись спящие светлячки. Взвился до небес костёр. И, казалось, нет спасения всему живому. Но… двое уцелели. Опасность минула их. Укрываясь в тени лесного огня и довольствуясь его теплом, они остались вне зоны горения, самими собой, детьми – играющими в любовь мальчиком и девочкой.
Сумерки сгущались. Небо над головами почернело. Сливаясь единым фоном, окрасились в тёмные тона деревья вокруг.
– Коля! – встрепенулась Вика, поднимаясь. – Уже вечер.
Сборы в обратный путь были коротки. Костёр пылал. Полный жизни он выражал способность гореть и гореть – до хлопьев невесомого пепла. Вика была не против. Но Коля взбунтовался, решив бросить вызов стихии и сразиться с ней один на один.
Он догнал её у кустов. Дым ел глаза, выжимал ручьями слёзы, однако мальчику было всё равно, счастье его было безмерно, очередная победа кружила голову – он ощущал себя дождём Вселенной, пролившимся на маленький горящий лес и укротившим огонь.
Дом встретил их ярким светом. Перед окнами, развеваясь на ветру, трепетала тельняшка. Подобно поднятому флагу, деля на равных радость возвращения, она обещала отдых, кров и еду.
Коля открыл дверь, устремился вперёд и тут же, как кур в ощип, угодил в крепкие дедовские объятия. Засада. Минуя борющихся охотника и жертву, Вика поспешила унести ноги – прямиком на кухню.
Большая кастрюля стояла на плите. Она подошла, подняла крышку и, выпустив наружу клубы пара, заглянула внутрь. Источник вечной жизни – волшебный флотский борщ – предстал перед ней.
– Дед, ты ел? – крикнула она, облизываясь.
Ответа не последовало. Она крикнула ещё раз, постояла в раздумье и, закрыв кастрюлю, пошла на поиски. Прихожая, комната… Никого. Ясно – мужская компания была вновь одержима своим двором. Возвращаясь, Вика остановилась. Собственные глаза, отражаясь в зеркале, привлекли её внимание. Такие непохожие на себя, счастливые, дикие, лесные. Чего им не хватало? Музыки! Срываясь с места, она устремилась к старой радиоле. Загорелись лампы, закружилась, наматывая витки, голубая прозрачная пластинка и вскоре бархатистый мягкий голос Джо Дассена, оживая,
