касса. Где деньги, хипарь?
– В за-а-днем кармане.
Рука Чета немедленно скользнула в указанное место, порылась там и вытащила несколько смятых купюр. Чет развернул их. Как на заказ – три двадцатипятирублёвки. Не обращая внимания на пятящегося в страхе заморыша, он повернулся к друзьям.
– Наши призовые! – заявил он, махая перед собой деньгами. – Гуляем пацаны! Долой работу в ночную смену!
Трое друзей с криками бросились в объятия друг друга.
Одержанная ценой бескомпромиссной жертвы победа обрела свой завершённый облик.
Илона шла домой. Здравствуй, родная улица, шумная и весёлая! Ты не изменилась – как всегда Благодатная. И я под стать тебе, возвращаюсь из Богом забытого Купчино, полная радужных переживаний и восторга, с медовым раем в душе.
Дверь открыла мать.
– Приве-е-т!
– Привет! – ответила мать. Впустив дочь, обняла её, спустя мгновение ощутила что-то новое и в то же время удивительно знакомое.
– Пахнешь как-по-особенному, – заметила она.
– По-особенному как – хорошо или плохо?
– Хорошо, – улыбнулась мать. – Дурманишь.
– Это, наверно, аромат любви.
– Наверно. Как всегда – вечной. А я и забыла.
Илона освободилась из объятий.
– Насчёт вечной – не будем загадывать.
– Не будем загадывать, – согласилась мать, рассматривая дочь с головы до ног.
Под материнским взглядом дочь начала раздеваться. Скинула туфли, сняла куртку, хотела было повесить на вешалку, но мать, перехватывая движение, протянула руки.
Глаза их встретились.
– Неделя, – сказала мать, беря и прижимая куртку к себе. – За это время я обнаружила какая же огромная у нас квартира. Просто дворец!
Она хотела добавить ещё что-то, но Илона, реагируя, вспыхнула, как порох.
– Мам, мы же договаривались! Одиночество – тема запретная.
Глаза дочери были полны укора.
– Прости, – поспешила загладить свою вину мать. – Не обращай внимания. Пытаюсь брюзжать с непривычки. Всё хорошо. – Придя в себя, она повесила куртку на вешалку и повернулась к дочери.
– Я желаю тебе счастья – за нас обоих. Чтобы всё было, как в кино. – Мать улыбнулась. – Пусть даже и с такими синячищами под глазами.
Илона схватилась руками за лицо, сорвалась с места и побежала к зеркалу.
– Мам, и правда синяки, – донёсся спустя минуту её голос. – Откуда? Раньше их не было.
– Привыкай, – вздохнула мать. – Это первая плата за счастье.
Вечер они проводили, сидя перед телевизором. Мать старалась не беспокоить расспросами – дочь взрослая, сама отвечает за свою жизнь. Однако о планах узнать не мешало бы. Украдкой
