думал всю дорогу о произошедшем в библиотеке. Девушка явно лгала, никто не терял эти номера журналов. Судя по тому, как она нервничала и несла чушь про то, что их не вернул кто-то из читателей, прекрасно зная, что ни одно издание не выносится за пределы здания, их просто не выдают. Скорее всего, нужен какой-то определенный уровень доступа. Вопрос: почему? Что в них такого важного, что лучше скрывать от простого обывателя?
В университетской библиотеке Хоффера ждало большое разочарование. Все его обаяние не помогло: пользоваться услугами этого заведения разрешалось только студентам и сотрудникам университета. Но это его не остановило: он пошел на кафедру, где тот пресловутый Бертье работал. Не может быть, чтобы они не хранили копию его диплома, диссертации и статей.
Найти кафедру ядерной физики оказалось не так-то просто: эта, по сути, лачужка была запрятана в стенах старого здания в самом дальнем его уголке. Маленький чердачный флигель, пристроенный к основному, ютился на вершине ветхой пыльной лесенки, прямо там, где уже совершенно бесстыдно облетела потолочная штукатурка. Хоффер постучал. Через несколько минут дверь приоткрылась, и за ней показалась рыжая макушка молодого человека в очках с совершенно детским лицом:
– Добрый день. Что вам угодно?
– Здравствуйте. Можно войти?
Юноша несколько смутился, но открыл дверь шире и попятился назад. Мужчина проследовал за ним в помещение с низким потолком. Старый паркет скрипнул под его ногой. Тем временем рыжий встал за стоящим напротив входа столом, словно ставя барьер между ним и гостем. Лаборант (по крайней мере, Хоффер принял мальчика именно за него) выжидательно и как-то очень покорно стоял, чуть склонив голову вниз.
– Я, кажется, не представился. Меня зовут Вильгельм Хоффер. Я научный журналист, большой поклонник современной науки и сам в некотором роде… эээ… исследователь. Меня очень интересуют работы господина Бертье. Я думаю, вам было бы приятно, – при упоминании фамилии ученого юноша залился краской и опустил голову еще ниже, – если бы я написал об этом знаменитом ученом и…
Лаборант выскочил из-за стола, подлетел к двери, просунул голову в коридор и, видимо, убедившись, что там никого нет, закрыл дверь на ключ изнутри. «Тааак, это еще что за ерунда?» – мелькнуло в голове Хоффера, но он, дождавшись, когда рыжий вернется на свое место, закончил фразу:
– И мировая общественность наконец узнает о величайших открытиях такого потрясающего человека, преступно обойденного вниманием научных кругов.
Юноша заговорил очень тихо, так что мужчине пришлось наклониться к нему через стол, чтобы расслышать:
– Ни в коем случае, ни в коем случае, – он говорил быстро и как-то по-деловому. – Мировая общественность не должна знать о Бертье ничего. И вам я лично советую про него тут так громко не спрашивать.
Он сделал паузу, затем посмотрев Вильгельму на грудь, спросил:
– Вы ведь не отсюда?
Хоффер проследил за взглядом юноши, направленным на распахнутый вырез его рубашки. «Ну конечно, он ищет
