Мстить в открытую он не может, Пальчевский слишком влиятелен и ему не по зубам. Но вот гадить исподтишка, притворяясь, что все забыто, – это запросто.
– По-моему, я видел, как он вышел в сад, – отвечаю, неопределенно махнув рукой.
Тот кивает, идет в указанную мной сторону. А я спешу во двор. Жму кнопку разблокировки на брелоке, машина доктора маякует фарами. Забираю из багажника сумку, несу в дом. Стараясь не привлекать внимания, поднимаюсь на второй этаж.
Глава 5
Стоя в дверях, наблюдаю за тем, как доктор делает девушке укол, потом ставит капельницу. Но больше мое внимание привлекает не это. Бледное осунувшееся лицо Пальчевского, паника и испуг в его глазах. Эта девушка значит для моего друга слишком много. Больше, чем я могу себе представить. И гораздо больше, чем позволяют обстоятельства его жизни.
– Если придет в себя, то все будет хорошо, – говорит врач, складывая в сумку свои вещи. Он подхватывает ее и выходит из спальни, проскользнув мимо меня.
Пальчевский аккуратно садится на край кровати, держит девушку за руку. Легко касаясь, будто, боясь сломать. В глазах застыли слезы. Невероятно! Очнись, дружище! Сейчас не время играть в Ромео!
Медлить нельзя, показывать слабость убийственно. Эти пираньи, там, внизу, будут счастливы ужалить в самое слабое место. А где у Пальчевского это место находится, лично мне теперь понятно без слов.
– Тебе нужно вернуться к гостям, – говорю, привлекая к себе внимание.
Пальчевский поднимает глаза, смотрит пустым взглядом, словно, сквозь меня.
– Мне плевать на них! – говорит. – Пусть катятся все к черту!
Вот идиот!
– Ты не можешь послать всех к черту. Они не должны видеть твою слабость. Оставь ее, ты ничем не поможешь сейчас.
Он резко вскакивает с кровати, хватает меня за грудки. Как пацана малолетнего, над полом приподнимает. Первая реакция – дать ему под дых. Но удерживаю себя от этого. Лежачего не бьют. А, из нас двоих, именно Пальчевский на лопатках.
– Я сказал, пусть катятся к черту! – рычит мне в лицо.
Он совершенно спятил. Так нельзя. Особенно теперь, после того, как я сам рассказал ему о серьезной опасности.
– Она делает тебя слабым, Серый, – шиплю в ответ, – это плохо закончится, сам знаешь!
Знаю, он образумится, придет в себя. Пальчевский не дурак, все прекрасно понимает. Если не возьмет себя в руки, они оба пропадут. Скорее всего, девчонку грохнут первой.
Но, вместо того, чтобы прислушаться, друг отталкивает меня в сторону. Как щенка, отбрасывает. Отлетаю назад, больно цепляюсь спиной о косяк двери. Удар проходится по шраму, вызывая резкую боль во всем теле.
– Пошел вон! – шипит Пальчевский, снова возвращается к своей принцессе. Дурак, да и только!
Я хотел, как лучше. Если бы не долг, даже не поперся бы в эту гребаную спальню!
Остался с ним, чтобы привести в чувство и вернуть в реальность. Те парни, что
