вольнодумством.
Обязательно есть памятник героям войны, иногда не один, – насколько позволяют средства города и воинская слава.
Все. На этом сходства заканчиваются. Далее начинаются отличия, а это уже гораздо интереснее.
Наш город имеет две реки, две тюрьмы и два десятка предприятий, одно из которых считается крупным. Как говорили раньше, союзного значения.
Кстати, именно на нем работает мой друг Саныч, главный герой этой поэмы. Но о Саныче и о его головокружительных, пикантных и местами комичных приключениях чуть позже. А пока продолжим краткое, но поучительное знакомство с городом.
Так вот, упомянутые выше две реки, меньшая из которых дала название городу, а большую воспевали классики с Н. В. Гоголем во главе, подарили стране немалое количество поэтов и писателей. Лучший из них, веселый бражник, прославил город и получил за это персональный музей, – за что честь и хвала им.
Романтическое слияние двух рек производит поэтов и поныне, причем количество их с годами ничуть не убывает. Куда! Стихи здесь пишут если не все, то почти все, а те, что не пишут, собираются их писать.
Саныч, кстати, балуется ими тоже, но об этом – ниже.
А так, любой слесарь или любая медсестра, не прояви ты вовремя бдительности, осчастливит тебя толстенной тетрадью – или книгой, благо времена позволяют, – и отдувайся потом: хвали и принимай новые порции.
Впрочем, это, конечно, облагораживает жителей, а что стихи плохи – ну, это же не все знают. А мы хоть и знаем, но помолчим, как культурные люди.
Да, о культуре. Самое время.
Две тюрьмы за долгие годы дали щедрые всходы. Кроме того, что немалое число сидельцев оставалось здесь на дожитие, так еще и язык этих сидельцев намертво вплелся в жизнь горожан, и без того щедро природой одаренных, – это я снова о поэтах, если кто не понял.
На матерном языке, как на родном и главном, говорят не только честные работяги и брутальные ветераны дворов. На нем свободно и полноголосо изъясняются дородные матери семейств и юноши с застенчивыми прыщами. Старики с палочками и шустрые дошколята. На нем, не стесняясь окружающих, молодые родители воспитывают детей, и часто можно слышать посреди улицы, как юная мамаша – нежнейшее на вид создание – отделывает непослушного карапуза такими фразами, от которых у непривычного человека цепенеет походка и голова вздергивается в изумлении: «Не может этого быть!»
Но это – у непривычного человека. Наши же привыкли и ничего необычного в этом не видят. Когда все так говорят, когда это первые слова, которые ты слышишь с рождения, – какие уж тут изумления? Главное, что все понятно. А уж как доходчиво – ну.
Обилие застрявших в городе зэков породило и знаменитые на всю страну межрайонные драки. Они кипели десятилетиями, яростные и нескончаемые, и каждый год относилась на кладбище парочка гробов с погибшими в бескомпромиссной стычке бойцами. Понятно, что почти все молодое поколение в большей или меньшей степени прошло через эти баталии, – и это также формировало довольно-таки неподражаемый облик жителя, неуступчивый и не признающий ничьей правоты, кроме своей собственной.
Также надо упомянуть массу предприятий, где человек закалялся трудом и железом, имел весомый профразряд и знал себе цену – как всякий человек при деле. Можно только представить, какие характеры ковались в этом городе!
Это что касается мужчин.
Что же касается женщин… А чем, собственно, они отличаются от мужчин, кроме того, что дают им жизнь и отдают свое сердце? Вот именно, ничем.
Правда, они у нас очень красивы. О, как они красивы! И это тоже – одна из причин, едва не погубившая моего друга Саныча.
Но это – позже…
А пока закончу уж вступительную часть.
К сказанному выше необходимо, на мой взгляд, добавить, что и выпить мой земляк умеет на славу и что этому искусству он, как и всему прочему, обучается с младых ногтей. Если не на практике, то в теории минимум, – как оно, по-хорошему говоря, и положено.
Вот краткий диалог, подслушанный мной недавно на улице. За достоверность ручаюсь, иначе не писал бы.
Малыш лет четырех шагал рядом с папой, держа его за руку и серьезно с ним разговаривая.
– А ты мне тогда жвачку купи, – говорил он солидно и убедительно, как и вообще говорят жители нашего города.
– И на жвачку не хватит, – отвечал так же серьезно папа, за которым тянулся устойчивый шлейф знакомого аромата.
– Это если большую брать, – возражал малыш.
– А я и хочу большую.
– А ты купи маленькую. Тогда на жвачку хватит.
– Маленькую мало будет, – хмуро говорил отец. –
