она ждет продолжения.
– За могилой ухаживать. Нет его тут! А привет имеется, от дочери.
– Где Джонсон?
– Тебя Джонсон или дочь интересует, – старик укоризненно качает головой. – Или Ленька Ермаков?
Элла Александровна пристально разглядывает старика.
– Вот что, дедуля. Если деньги, говори сколько.
– Подумаешь, дамочка городская, приехала тут, – старик поворачивается, чтобы идти прочь. – Будьте здоровы! И начальнику вашему не хворать, недолго ему осталось.
Она достает из сумочки револьвер с коротким стволом, но внушительным калибром.
– Дедушка! Дай прицелиться.
Старик оборачивается, смотрит без опаски, вдруг стукает клюкой по кресту.
– Черный платок одела, клеща посажу! Дочь подкинула? Не вымолишь теперь!
Элла Александровна возвращается к машине, в чувствах швыряет сумочку с пистолетом на пассажирское сиденье, садится за руль. Красная машина отъезжает, оставив сумасшедшего старика потрясать клюкой. Перед выездом на шоссе она притормаживает, смотрит в зеркало, видит лицо Джонсона в темных очках, от неожиданности резко бьет по тормозам, оборачивается.
– Здравствуй, – приветствует незнакомец. – Не узнала? Это я.
1992
Деревенский дом Меркулова, морозный день. Снежное поле, горы на горизонте, солнечно и ветрено. Компания в телогрейках расположилась на открытой веранде с перилами. Меркулов смотрит в бинокль на белое пространство, где чернеет одинокая рыбацкая палатка. Находит воткнутую лопату с надетой на черенок рукавицей, словно мертвец высунул руку из проруби. На подветренной стороне мороз не ощущается, а вот по озеру стылыми дорожками тянется поземка, вставая на дыбы и устраивая солнечные завихрения. Рядом с Меркуловым стоят трое друзей, смотрят на озеро. Брезентовый домик различается хорошо, а вот лопата с варежкой похожа на портновскую иголку, воткнутую в простыню. В руках Лосева снайперская винтовка с глушителем, он ее рассматривает.
– Витя первый, – Меркулов поворачивает голову назад, удерживая бинокль на месте. – Леня, расстояние выставил? Около 300 метров.
Лосев пытается пристроить локти на перила.
– Неудобно, локти не умещаются.
– Ты ствол положи, – азартно советует Секачев, подвигая табурет сзади. – Вот тебе стульчик! Садись, Сохатый, винтовку на упор, и целься спокойно. Главное, уверенность!
– Так любой дурак попадет, – Лосев ставит один локоть, смотрит в прицел. – Где она? Вот.
– На выдохе. Помнишь, как учили?
– Толя! Не мешай, – Меркулов смотрит в бинокль. – Атака.
Винтовка вздрагивает, затворный механизм выплевывает гильзу. Окутанная сизым дымком, она катится по веранде. Секачев ее по-ребячески ловит, подбрасывает на ладони.
– Горячая.
Лосев выпрямляется. Меркулов опускает бинокль.
– В молоко. Анатолий, твоя очередь.
Секачев сует
