дём, ночью, посреди дороги!?
– Знаешь дорогой, оставила бы, не задумываясь! Нам и самим жить почти негде.
После этой фразы, Саша выбежала из дома, и громко закрыла за собой дверь.
Я посмотрел ей в след, и понял, что на этот раз она уже не вернётся.
Девочка, дрожащая у меня в руках, тихонько захныкала, и прижалась ко мне ещё сильнее. От неё пахло сыростью, волосы были спутаны грязью, а на руках виднелись множество царапин и ссадин. Будто она бежала от кого то.
– Не волнуйся милая, всё будет хорошо. Теперь ты в безопасности! Скажи мне, у тебя есть имя? Меня зовут Дима, а тебя? Сколько тебе лет?
Я посмотрел в её маленькие серые глаза, и увидел страх. Признаться мне и самому стало страшно, потому что я точно не знал, что делать в такой непонятной ситуации. Откуда взялась эта маленькая девочка? Что с ней делать? Правильно ли, что я привёл её сразу домой?
И самое печальное, что в такой ужасный момент, жена снова ушла от меня в неизвестном направлении, не оказав никакой помощи беззащитному ребёнку!
«Ну что ж, наверно сейчас не время для паники»– Подумал я. Надо бы обратиться в полицию, и они примут какие-то меры, обязательно примут.
Да. Это верное решение. Но это будет завтра!
А сейчас, надо привести в порядок эту малютку.
Я аккуратно отнёс девочку в ванную комнату, посадил в душевую кабину, прямо в одежде и сказал:
– Сейчас мы тебя отмоем, дорогая. Хорошо? Ладно? Только не бойся. Я тебя точно не обижу!
Девочка медленно зажмурила глаза, и я понял ,что она согласна.
– Вот и хорошо.
Я включил душ, и тёплая вода потихоньку начала уносить за собой грязь, кровь, пот и бог знает что ещё. Всё это длилось довольно долго, до тех пор пока цвет утекающей воды на сменился на прозрачный. Я выключил кран. Снял с вешалки халат своей жены, и неловко сказал:
– Я переодену тебя, ты не будешь против? К сожалению, у меня нет детей, и уж точно нет детской одежды в доме. Поэтому на время, я замотаю тебя в халат своей супруги. Ладно?
Девочка боязливо посмотрела на меня, в её глазах до сих пор были слёзы и боль. Но, видимо понимая, что я ей не враг, она подняла вверх руки, и позволила снять с себя рваный зелёных свитер.
На вид ей было около семи.
После душа, её кожа и волосы стали намного светлее. Боязливый взгляд уже не был таким пугающим, и я сам немного успокоился.
Я взял её на руки вытащил из душа, пошёл в гостиную и бережно усадил на диван.
–Ну вот. Так-то лучше, согласись? У тебя есть имя?
Но девочка просто смотрела на меня, и молчала.
В тот момент я подумал, что пока не стоит давить на неё вопросами. Для начала необходимо, что бы девочка почувствовала себя в безопасности. А завтра полиция уже разберётся, что к чему.
– Не хочешь говорить? Я тебя понимаю. Можешь не отвечать мне, а просто кивнуть, если что то хочется. Ладно? Ты, наверно, голодна? Сейчас я что-нибудь принесу.
После этих слов, я отправился на кухню, тревожно оглядываясь, что бы убедится, что у неё всё в порядке. Но, как ни странно она просто сидела, и смотрела мне в след. В холодильнике конечно же ничего не было, по крайней мере из того что можно было предложить маленькому беззащитному ребёнку. Я взял из тостера хлеб, и намазал на него жирный слой клубничного джема. «Дети вроде бы любят сладости» – подумал я.
В графине оставалось немного апельсинового сока. Зачем то я разбавил его водой, и вдобавок взял пачку сахарного печенья, надеясь хоть как то порадовать девочку.
– Ну вот. Надо бы немного поесть, станет лучше. Ты ведь голодна.
Утешая сам себя, сказал я! Понимая, что это всё не совсем годится для голодного ребёнка. В этот момент я почувствовал себя никчёмным и глупым по отношению к ней. Но, всё же это лучше чем ничего.
В ответ на мои слова, девочка скромно опустила взгляд, и дрожащей рукой укутала себя в махровый халат. Она легла на край дивана, и медленно закрыла глаза.
Я смотрел, недоумевая о том, что же могло случиться, и почему она оказалась на той дороге, совсем одна, в таком состоянии, и в такой поздний час!? Где её родители?! И самое главное, что мне делать с ней дальше? Все эти вопросы одновременно крутились в моей голове. Когда я на неё смотрел, то представлял, самые страшные вещи. Смотрел и молчал, глядя на часы. К тому времени было уже около трёх ночи…
Наверно и самому надо бы уже прилечь.
Я тихо присел на кресло, стараясь не издавать ни звука, и тоже прикрыл глаза. Я знал, что не усну, и потому начал прокручивать в голове события, произошедшие
