партий и/или элиты. Не в пример этой традиции, Имам Хомейни опирался не на элиты или группы, но на народ. Он был подлинным выходцем из народа, служил народу и свято верил в него. Имам основал новую политическую доктрину, базирующуюся на двух принципах: народ и высшие ценности. Эта доктрина подтвердила свою актуальность в ходе недавних народных движений в Египте и Тунисе и подтвердит в будущем еще не раз.
2. Революция Имама Хомейни не только привела к грандиозным по масштабу и глубине социально-политическим преобразованиям, но также стала причиной крупных явлений в двадцатом веке, как-то:
• Религиозное возрождение: антирелигиозная и богоборческая атмосфера заменяется духовностью и верой в Бога.
Небесные религии, подвергающиеся непрерывным нападкам сионистов, реабилитированы в глазах общества.
• Безраздельное господство сверхдержав, в первую очередь США, сведено к минимуму; народы мира, вдохновленные примером Ирана, пробуждаются.
• Оккупация и все более расширяющаяся экспансия Израиля (длившееся 60 лет) приостановлена.
Я бесконечно рад, что за составление книги об Имаме Хомейни взялся лично академик Жуков – выдающийся писатель, блестящий мыслитель и один из ярких представителей российской интеллигенции. Как представитель Исламской Республики Иран, я выражаю господину Жукову глубокую признательность за это, поистине, великое начинание и в свою очередь спешу поделиться с уважаемыми читателями радостной вестью о том, что имя Дмитрия Анатольевича Жукова вместе с именем Имама Хомейни останется в современной истории двух дружественных народов. Каждый русскоязычный читатель, познакомившийся с Имамом Хомейни через эту книгу, будет считать себя в долгу перед ее автором.
Также выражаю признательность руководителю Культурного представительства при Посольстве Исламской Республики Иран в Российской Федерации господину Абузару Эбрахими Торкаман, который сделал все возможное для выхода в свет настоящей книги.
Чрезвычайный и Полномочный
Посол ИРИ в РФ
Махмуд Реза Саджади
Небо над Ираном ясное. Очерк политической биографии имама Хомейни
Часть первая: Вводно-историческая
В эпоху всеобщего разочарования в личностях, пытавшихся изменить мир в лучшую сторону революционным путем, и робких упований на чудо появления вождя, верующего и достойного доверия, лишенного чувства самолюбования и корысти, жажды власти и равнодушия к народным страданиям, что сказали бы вы о таком феномене?
С детства он был памятлив, серьезен, благочестив и неспособен к дурным поступкам. По семейной традиции, он избрал карьеру ученого-богослова и прошел все ее стадии, являя собой образец послушания учителям и усердия в постижении религиозных догм и множества языков и наук, что, однако, не иссушило его души, оставив место творческим сомнениям, поэзии и стремлению сблизить мистические абстрактные теории с вечнозеленым древом жизни.
Во благовремении он женился и обрел в семейной жизни любовь и верность, был счастлив в пятерых детях, радовавших его своими успехами и привязанностью, освятившей всю их жизнь. Он был всегда справедлив и проницателен – от его зорких глаз не укрывалось ни одно дурное поползновение общавшихся с ним, как и многообещающие их задатки. Великолепный педагог и оратор, он вырастил учеников, не только навсегда оставшихся верными его идеям, но и готовых отдать за него жизнь.
Натура цельная, он никогда не кривил душой, высказывался свободно и так убедительно, что его превосходство редко вызывало неприязнь коллег, которых он не заслонял собой в собраниях, четко разграничивая тщеславие и дело. Написав несколько десятков объемных трудов и обретя соответствующие звания, он по праву считался авторитетнейшим ученым, но не стремился к какой-либо власти, даже академической, пока политика сама не вторглась в его мир, посвященный Богу, и не заставила безоглядно отстаивать свои идеалы.
Это случилось, когда ему минуло шестьдесят, когда тирания замахнулась на все, чем он жил, на Божественное право, которое он знал назубок, и он обрушился на тиранию со всем пылом своей безгрешной души, в одночасье превратившись в харизматического лидера, обретя невиданную духовную власть над верующими, вспомнившими о вере предков, находя без всякой натуги яркие слова, еще больше будоража мятущихся и в то же время давая им чувство уверенности в том, что они, наконец, нашли смысл жизни.
Его арестовывали и запугивали, но он ни разу не пошел на компромисс с теми, кого считал недругами народа и хулителями Бога. Его выслали из страны, но в пятнадцатилетнем изгнании ни на день не стихал его громовой голос, долетая до самой ничтожной из хижин на родине. Чистота его помыслов, неподдельная искренность, безыскусная гениальность его посланий и речей, всем известный аскетизм и неуклонность в соблюдении религиозного долга, совершеннейшая неспособность
