, что-то важное… нужное… С трудом села, обхватила руками голые колени. Хотелось стянуть сапожки, растереть ступни, но не время расслабляться.
Тень… тень покрывала ее сейчас. И почему-то тоска сдавливала грудь. Альмарис хотела пить. Хоть бы глоток воды… Да откуда ж взять-то ее здесь, на скальной площадке высоко в горах, куда ее, юную сильфиду, занесло невесть как?
Где она вообще? Где ее островок Забвения? Дорогой сердцу кусочек обширного острова Ветров, два года назад оторванный от него Великим Разломом и безжалостно задвинутый еще дальше на север… Где лес Поющих ветвей? Там, на высоком холме, поросшем оленьим мхом, новый город из белого дерева – обитель крылатых существ, некогда сотворенных из снов великой Хтин-Ре – лиловой луны.
Когда мир разорвался на куски, Альмарис осталась на островке, примкнув вместе с другими юными сильфами к молоденькой предводительнице Тирис. Среди страха и паники, многих тогда охвативших, Тирис не только не поддалась безумию, но и сохранила свою магию, данную ей свыше сверх природного дара. Такие всегда на вес золота.
Крылатая самодостаточная молодежь создавала новую жизнь… они сами назвали свое нынешнее обиталище островом Забвения. В этом была и горечь, и ирония, и вызов – мы не останемся со взрослыми на осколках привычной жизни! Мы сами напомним о себе и заставим говорить!
Альмарис припомнила, что она как раз летела на большой остров навестить родителей и учителя… Да… точно. А вот что было дальше?
Огляделась. Небольшая скальная площадка. Пещера с пугающей темнотой в разверстой пасти… И все… Вокруг только небо. Сильфида – легкая как облако – вскочила на ноги. Взмахнула крыльями – и резкая, отозвавшаяся в спине боль вновь потянула к земле.
– Что за безумная девица? – послышался со стороны пещеры красивый, глубокий мужской голос. – Как ты взлетишь с таким крылом?
Она резко обернулась, одновременно отступая к краю площадки.
У входа в пугающую тьму стоял юноша. Высокий. Таких высоких Альмарис, кажется, не видела даже среди людей. Встав рядом с ним, она, наверное, едва достанет ему до плеча. И все в нем было черным: кожаная одежда и сапоги… густые волосы, зачесанные назад пышной волной… бархатистые брови с легким изломом. Большие глаза тоже темные – с лиловым оттенком, словно спелые сливы. Лишь кожа, без единого изъяна – молочно-белая.
Альмарис застыла на месте, внимательно вглядываясь в поразительно непривычное продолговатое лицо. Черты крупные, тяжеловатые, но безупречные. Высокий лоб, жесткая складка светлых губ, удлиненный, идеально прямой нос. Взгляд холодный, чуть насмешливый.
Чужак. Пришелец.
– Даже не зная, что ты за существо, – продолжал незнакомец, – я вижу, что летать ты сейчас не сможешь, четырехкрылая. Неужели я для того поймал тебя в небе, чтобы ты низверглась с этой скалы?
Поймал? Да что он такое говорит?!
– Как ты мог меня поймать? – Альмарис изо всех сил старалась, чтобы ее голос не дрожал. – Разве ты можешь летать? У тебя нет крыльев.
Черноволосый красавец ничего не ответил. Только продолжал рассматривать ее как диковинный цветок. От него веяло опасностью и чужой непонятной силой.
Впрочем, что удивляться? В расколотом мире теперь кого только ни встретишь… Некуда отступать, и в небе уже не спрячешься. Даже в вышине небезопасно.
– Кто ты? – решительно спросила сильфида. Ее голосок был певучим и звонким, но в нем слышались и враждебность, и настороженность.
– Тиан. Это мое имя. Я живу здесь с некоторых пор.
– На этой скале? В пещере?
– Да. Сейчас это мой дом. А кто ты?
– Я… погоди… – девушка потерла бледные виски с голубоватыми прожилками. – Я падала с неба… Да. Верно. Но почему? Ты поймал меня… не помню.
– Я не лгу тебе, – спокойно отозвался пришелец. – Если бы не я – ты бы разбилась. Так кто же ты? Никого подобного еще не встречал.
– Вот то же я самое могу сказать о тебе. Мое имя – Альмарис, и я сильфида из леса Поющих ветвей.
– Что такое сильфида?
– Как я тебе объясню? Я перед тобой. Но вообще-то…
Она опустилась на большой камень неподалеку от входа в пещеру. Попыталась вглядеться в мрак… жуть какая-то. Жилище существа, в котором ощущалось нечто странное, могло таить в себе вообще невесть что… Но жаловаться Альмарис вовсе не хотела, тем более – жалеть себя. Пока что она жива… и это уже неплохо.
– Я дочь ветра, – ответила она Тиану уже почти даже охотно. – Иногда нас принимают за птиц… когда видят издали. Нас сотворила Хтин-Ре, одна из трех сестер-созидательниц… ты слышал о них? Ах да. Прости. Я тебя не поблагодарила за спасение. Если, конечно, ты сказал правду… – ее все еще
