сколько самых безопасных способов покинуть этот мир, ждали хоть одного солнечного просвета. Две чертовых недели беспрерывного дождя. Они выявили не только ущербность городских ливнёвок, но и меня, приличного и уважаемого человека, как отъявленного оппозиционера. Ибо, после очередного озера, героически преодолённого моей десятилетней Хондой, и нескольких пойманных ям, я нет-нет, да и выдавал сквозь зубы очерняющие местных представителей власти выражения. День был паршивым, а настроение на уровне минусовой отметки по Цельсию. Машина снова грохнулась дном о яму, органично задекорированную лужей, и я устно припомнил местных политиков, добавив им не самые приятные прозвища. В моей голове практически созрел план местной революции, как случилось нечто необычное – дождь перестал. А я, наконец, выехал на главную улицу и расслабился, что было впервые за сегодняшний день. Ехать оставалось немного, от этой дороги сюрпризов не будет, а рабочий день позади. Можно выдохнуть.
Я остановился на парковке и вышел из машины. Улица была безлюдной, наверное, не все жители поверили во временную передышку стихии. И вообще, все нормальные люди уже были дома и пили горячий чай после плотного ужина. Я вдохнул воздух и поморщился: запах озона проникал в легкие, вызывая рвотные позывы и желание заткнуть себе нос. Сырость пыталась залезть под куртку, и я ускорился, направляясь к теплому помещению, наполненному ароматами сладостей и выпечки. Это был последний штрих, в череде сегодняшних дел. Плата, чтобы загладить свою вину перед женой за опоздание. И почему все женщины такие сладкоежки? На входе в пекарню я столкнулся с девушкой, улыбнулся ей и придержал дверь. Она хмуро глянула на меня и вошла внутрь. Я последовал за ней. В магазине было пусто, не считая меня и только что зашедшую девушку, которая принялась изучать прилавок. Я же сразу подошел к кассе.
– Мариночка! – позвал я.
– Ага, пришел. – улыбнулась мне Марина, выходя из подсобки. – А я тебе отложила булочки.
– Вот это красота! – заулыбался я, увидев ее.
– Покрасила волосы. – засмущалась Марина и поправила волосы. – Поздно ты сегодня, опять задержали на работе?
– Что б её, эту любимую работу! – хмыкнул я. – Одна только радость, тебя, красавицу, вечером увидеть.
– Да ну тебя! Подлиза. – рассмеялась Марина, достала припрятанный контейнер с булочками и положила его в пакет. – Хотя, от моего мужа комплимента и не дождешься, когда вчера, после парикмахерской, домой пришла…
– Я вам не мешаю? – съехидничала девушка. – Может, вы в личное время пообщаетесь? Или в личное время муж мешает этим заниматься?
Марина раздраженно посмотрела на девушку, день у нее был нелегкий, а тут еще и жертва сама напрашивается. Хотя и девушка, судя по настрою, не на радужном пони каталась и поддержать срачку-ругачку была не прочь. Я дамские разборки любил примерно так же, как и скрежет по стеклу, поэтому решил прервать конфликт в зародыше.
– Я уже ухожу, а вы, девушка, закажите вот те пирожные, они также прекрасны, как и вы. – я засиял аки солнце на небе. У девушки дрогнули губы, и на секунду показалось, что сейчас она улыбнется, однако…
– Такие же жирные и вредные? – сказала она с издевкой. Но было заметно, что пыл ее поутих и боевой задор порасплескался.
– По-моему, сладкое уж слишком демонизируют. – выдал я, прикладывая карточку к терминалу.
– Ну-ну. – такой реакции на свою лучезарную персону я никак не ожидал и перевел взгляд на Марину. Видно было, что девушка ее изрядно взбесила, и она нервно постукивала пальцами. Пикнул терминал, оповещая об оплате.
– Спасибо большое. – я поблагодарил Марину и забрал пакет.
– Обращайся. – видно, что не у одного меня настроение окончательно спустилось в минуса.
– Вы всё? – спросила раздраженно девушка.
– Да. До свиданья. – в ответ я услышал целое ничего. Очень вежливая девушка.
Положив пакет на соседнее сиденье, достал сигареты и закурил. Глянул на часы – уже восемь. И какой черт дернул шефа притащить свою тетушку к нам на работу? Копейкиной Ирине Сергеевне, наверное, под сотню лет, может, лет шестьдесят, и она мышку последний раз видела в подвале своей дачи. Сорок лет Ирина Сергеевна проработала учителем в музыкальной школе, а когда директор школы намекнула, что директорская доченька через пару месяцев закончит консерваторию, и претендует на вакансию заместителя, Ирина Сергеевна скандалить не стала, а тихо ушла на пенсию. Уступив место молодому поколению, Копейкина решила перейти работать под крылышко к любимому племяннику, который, на радость и счастье мне, оказался моим начальником. И теперь, помимо своей основной работы, на которую времени хватало в обрез, мне приходилось устраивать срочные курсы работы на компьютере для чайников. Ирина Сергеевна из учительницы музыки моментально превратилась в гирю на шее, из-за которой мне ни поесть, ни покурить, ни отойти не получалось. Дали, блин, помощника,
