родкой и густыми бровями. Так выглядел слуга лорда Хестаса – главы заговорщиков. Но за иллюзией скрывался худой, смуглый юноша с серыми глазами. . По воле небожителей всем Деорусом правила династия Избранников. Ганнон же почти всю свою недолгую жизнь служил Коулу – их советнику. Советы его, как правило, касались личностей изменников.
Лже-слуга Хестаса добрался до условленного места, где его должен был ждать подручный еще одного заговорщика – главы дома Корб. Благородные семьи, Видевшие деяния богов, мечтали свергнуть династию их Избранников. Измена и богохульство. Долгие месяцы слежки за мятежниками вот-вот должны были принести плоды. Перед внутренним взором шпиона – словно наяву – возникли гербы предателей: зеркало и крылья Корбов, грифон хозяина…
«Хестаса, грифон Хестаса» – мысленно поправил себя Ганнон, сфокусировавшись на собственной личности.
Юноша ощутил тошноту и боль от кольца, что создавало его ложную личину. И это в тот самый момент, когда он представил себе гербы и девизы изменников.
«Неужели это происходит и со мной?!» – ужаснулся Ганнон, но времени на страх не было. – «Если и так, то тем важнее добиться успеха, чтобы у хозяина было меньше причин задавать вопросы.» – В этот раз сомнений в личности «хозяина» не было, речь шла о Коуле.
Юноша сжал кулак, борясь с болью, и усилием воли отогнал назойливое видение. Светлый пергамент с гербом семьи Корб растворился, а его место заняло бледное испуганное лицо слуги этого благородного дома. Его звали Фирх.
– Ты опоздал! – Прошептал шпион, сумев выдать свое напряжение за гнев.
– Да, прости, друг. – Закивал слуга. Настоящий его друг, чью личину носил Ганнон, сейчас лежал без чувств в доме неподалеку. – Но ты же сам понимаешь. Выскользнуть было непросто, мой господин не должен знать. – Тоже шепотом отвечал полный, круглолицый мужчина, что согласился выдать планы своего хозяина. Фирх тяжело дышал и стоял, сжав кулаки, то напрягая, то расслабляя их.
«Заговорщики злоумышляют против Избранников, Корб хочет ослушаться прочих заговорщиков, а этот слуга – выдать планы хозяина.» – юноша поморщился, пока обдумывал количество предательств.
– Лорд К…
– Без имен! – Мягко, но твердо произнес шпион, играя роль сообщника. – По крайней мере, без лишних. Кого хочет использовать твой господин? И для чего? Мы должны знать.
– Не использовать, а привлечь! – Горячо вступился за своего лорда Фирх, но тут же начал озираться, испугавшись собственного голоса.
– Не дай ему совершить ошибки, друг. – терпеливо проговорил Ганнон, важно было не дать слуге сорваться. Даже предавая хозяина, тот желал лишь защитить Корба.
– Д-да, да, спасибо тебе, что пришел. – Продолжал мужчина уже тише. Он разжал руку, во вспотевшей ладони лежал кусочек янтаря – талисман от нечистой силы. Суеверие более древнее, чем нависавшая над городом башня. – Наше дело правое, но, Ихарион милостивый, не такими же методами. – С ужасом в голосе проговорил слуга, – Я согласен совершить проступок и принять наказание ради блага другого, – оправдывался перед самим собой Фирх – ведь этому и учат… – он резко умолк и откашлялся с неумелым притворством.
Похищенная память подсказала, что Хестас и сам был не против "таких методов", но что это был за грех? «Если свергать Избранников богов – правое дело, то что же могло его так испугать? Слухи о связи заговорщиков с демонопоклонниками все меньше напоминают слухи…» – едва не вздрогнув, подумал шпион и сказал:
– Одно имя и мы сможем помочь. У нас мало времени, друг мой. – Осторожно надавил Ганнон. Второе даже было правдой. Юноша повернулся, будто бы озираясь, незаметно нащупав под плащом рукоять кинжала. Внутри боролись страх перед Коулом и отвращение к поступку. Это было первое задание, где ему разрешили оборвать чью-то жизнь. Разрешили…Будто это привилегия! Конкретных указаний не было, но взгляды советника были известны. Старик предпочитал действовать надежно.
– Нет, не сейчас! Не здесь! Мне еще нужно будет зайти в поместье. Убери деньги! – Фирх указал глазами на место плаща, под которым Ганнон сжимал оружие. «Не очень-то незаметно вышло!» – выругался про себя шпион, а испуганный мужчина продолжил лепетать – Только у самых ворот, завтра в полдень, когда будет готова семья. Сестра жены уже увела детей в безопасное место. Я расскажу все, что знаю, и мы сразу уйдем из города.
– Хорошо. – Медленно произнес Ганнон. Он разжал кулак, не собираясь пускать в ход нож ни сейчас, ни позже. Юноша не испытывал к предателю жалости, но оставлять сирот? Фрагменты памяти украденной личности подсказали, что Фирх был вдовцом. Кольцо вновь послало спазм боли, личина не продержится до полудня. – Деньги принесет мой человек, неардо.
– Неардо? – недоверчиво переспросил мужчина. Уроженцам той части страны, что лежала к югу от Двуцветных гор, не сильно доверяли на севере, особенно в Арватосе. Шпион никогда не бывал в Неардоре,
