ные слезы.
К нему приходили односельчане и просили дать им возможность поплакать, испытать хоть самую малость чувств, ведь в слезах, как считали они, таятся любовь и сострадание, а эти сокровенные переживания души в большей мере, чем радость или счастье, позволяют почувствовать себя человеком.
И ремесленник вливал в их глаза свои слезы вместе со всем, что в них было, и те принимались плакать от злости, отчаяния, скорби и тоски.
Слезы лились от болезненных переживаний, потому что кустарь вносил смуту в чистые души, осквернял их пронзительными и мучительными чувствами.
«Помните, нельзя обманывать Творца Слез», – говорили воспитательницы в конце.
Нам рассказывали эту легенду, чтобы внушить, что каждый ребенок может быть хорошим, что он должен быть умницей, ибо никто не рождается плохим, мол, по природе своей человек не плох.
А я… я думала по-другому. Для меня это была не только легенда.
Он не был загадочным. Не был маленьким, бледным, сгорбленным человечком со светлыми, как стекло, глазами.
Я лично знала Творца Слез.
Глава 1. Новый дом
Облаченная в боль, она оставалась самым прекрасным созданием на земле.
– Тебя хотят удочерить.
Не думала, что когда-нибудь все-таки услышу эти слова.
Я мечтала об этом с детства и теперь на мгновение даже засомневалась: может, я заснула и мне снится сон? Снова тот же самый.
Однако этот голос звучал наяву – грубый тон госпожи Фридж, приправленный досадливыми нотками, которых она для нас никогда не жалела.
– Меня? – едва слышно недоверчиво спросила я.
Она взглянула на меня, скривив верхнюю губу.
– Тебя.
– Вы уверены?
Миссис Фридж стиснула перьевую ручку толстыми пальцами и посмотрела на меня так, что я невольно вжала голову в плечи.
– Ты оглохла? – рявкнула она. – Или, может, думаешь, что я оглохла? Долго гуляла, и теперь у тебя ветер в ушах свистит?
Я помотала головой, от изумления вытаращив на нее глаза. Это невозможно. Совершенно неправдоподобно!
Кому нужны взрослые дети? Никому, никогда, ни по какой причине… Проверенный факт! Сиротский приют в этом смысле похож на собачий питомник: все хотят щенков, хорошеньких и беззащитных, подходящих для дрессировки; никто не хочет брать собак, проживших в приюте много лет.
Горькая правда, которую мне нелегко принять, ведь я выросла в этих стенах.
Пока ты маленький, на тебя хотя бы смотрят. Но по мере того как ты растешь, брошенные на тебя взгляды все чаще случайные, а жалость, которую ты читаешь в них, пригвождает тебя к этому месту навсегда.
Но сейчас другое дело… Сейчас…
– Миссис Миллиган хочет немного пообщаться с тобой. Она ждет внизу. Проведи ее по нашему учреждению и смотри не испорть все. Будь посерьезнее и, если тебе чуть-чуть повезет, сможешь уйти отсюда.
Когда я спускалась по лестнице, перед глазами у меня плыло, и, чувствуя, как подол моего лучшего платья скользит по коленям, я спрашивала себя, не является ли происходящее одной из моих бесконечных фантазий.
Это явно сон! У подножия лестницы меня ждала женщина средних лет с добрым лицом, в руках она держала пальто.
– Привет, – сказала женщина с улыбкой. Она глядела мне прямо в глаза, а так на меня уже давно никто не смотрел.
– Доброе утро, – выдохнула я тонким голоском.
Женщина сказала, что видела меня в саду, когда вошла в кованые ворота, – я стояла в высокой траве в лучах солнца, просачивающихся сквозь деревья.
– Меня зовут Анна, – представилась она бархатным голосом, и мы вместе пошли по коридору. Я зачарованно смотрела на нее. Интересно, спрашивала я себя, возможно ли влюбиться в звук чужого голоса.
– А тебя как зовут?
– Ника, – ответила я, еле сдерживая дрожь в голосе, потому что ужасно волновалась. – Меня зовут Ника.
Анна взглянула на меня с любопытством, а я даже не смотрела, куда ставлю ноги, так мне хотелось поймать ее взгляд.
– У тебя очень редкое имя. Никогда раньше его не слышала.
– Да… – Я застеснялась, и глаза у меня тревожно забегали. – Меня так назвали родители. Они… были биологами. Ника – название какой-то бабочки.
О маме с папой я мало что помнила. И воспоминания были смутными, словно проглядывали сквозь запотевшее стекло. Если я закрывала
