всех сил, и альпинистское снаряжение, приобретенное год назад за свои деньги.
Горную подготовку прошли все. А Гром вообще был прирожденный альпинист, вырос в Кабардино-Балкарии, с детства ходил по горам, как по паркету. Он прокладывал путь.
Лезем вверх. Стена почти отвесная. Сбиваем пальцы, колени. Вбиваем крюки. Вот посыпалась из-под рифленой подошвы ботинка каменная крошка, и подо мной разверзлась пропасть. Страховка помогла не сорваться. Вверх, вперед.
Мы преодолели скальную стену, прошли по гребню. Я знал эти места. И басмачи знали их и считали, что этим путем никто не пойдет. Это невозможно.
Невозможно, если бы с нами не было Грома. Но он был с нами…
Гребень. Горный ручей. Еще одна скала.
Хочется лечь и сдохнуть. Но подыхать нельзя. Хотя бы потому, что кто-то очень хочет этого.
И вот мы перевалили через гребень и выбрались на уходящий вниз террасами каменистый склон, поросший жестким кустарником, низкими деревцами и желтой жесткой травой. Мы на месте!
Несколько минут лежали, боясь дышать. Высматривали разведчиков, которых басмачи могли прислать заранее. И не высмотрели никого. Можно работать.
– Обустраиваемся, – приказал я, уже просчитав сектора обстрела и выбрав складки местности и укрытия.
Не прошло и четверти часа, как группа растворилась на склонах, исчезла, будто и не было ее. За годы войны мы усвоили простую истину – побеждает тот, кто лучше маскируется и у кого больше терпения. Маскироваться мы научились. И терпения нам не занимать.
С нашей позиции до места засады было рукой подать. И ждать нам оставалось часа три-четыре…
Время тянулось, как резиновое. По узкой извилистой дороге, петлявшей по низине ущелья, проследовало два человека на ослах и трое – пешком. Проехала грузовая «Тойота» с блеющими баранами в кузове. И, наконец, послышался звук мотора. Показался зеленый дребезжащий грузовик неизвестной модели.
Из кузова и кабины посыпались басмачи. Человек пятнадцать начали рассредоточиваться на склонах. Перестраховываются гады – с такой позиции гораздо меньшим числом за минуту можно уложить нас всех.
Осторожно выглядывая из укрытия, я обводил безбликовым биноклем бандитов. Вот и Горный Лев. В роскошном халате на голое тело, на голове чалма. Настоящий воин ислама. Вооружен – автомат Калашникова. На боку автоматический пистолет Стечкина – любимая двадцатизарядная игрушка полевых командиров.
Надо отметить, басмачи выбрали позиции и замаскировались, используя кусты и камни, умело. На входе в ущелье поставили наблюдателя. И стали ждать.
Вот Горный Лев вылез из укрытия и отправился проверять позиции.
– Пора, – шепнул я Робу, лежащему рядом. – В командира пара пуль, чтобы обездвижить. Живым нужен. Остальных валим.
Цели и сектора обстрела расписаны заранее. Два тоновых сигнала по рации. Работаем!
Винторез хлопнул два раза почти без паузы. Горный Лев рухнул, держась за ногу.
