ножей пронзали его. Но помимо этого, заклинание нанесло урон и по чему-то большему. Сначала оно медленно подползало туда, но потом стремительно впилось в… в душу? Эта боль была куда хуже физической, и она непонятна, странна, необъяснима. Это нельзя было сравнить или же как-то объяснить. Нельзя сказать «такое чувство, будто тебе изнутри прокручивают кости» или «как будто кто-то схватил изнутри за сердце и медленно начал его сжимать». Эльтран был уверен, что схватили не только сердце, но и его целиком, пытались сжать; но в тоже время он чувствовал некое внутреннее содрогание, непонятный трепет, боль, удушье, и то, что из него что-то словно пыталось вырваться наружу, чтобы сбежать как можно дальше, прекратив страдания. Примерно это он и ощущал.
Эльтран лежал на полу в луже собственной крови, напряженный, точно натянутая до предела тетива лука, его лицо побагровело. Но не выдержал мальчик и с губ сорвался предательский крик. Веки стали донельзя тяжелыми, все помутнело, мир померк
«Нет!»
Он сопротивлялся, пытался не допустить окончательного помутнения.
– Глупец! Что же ты делаешь? – внезапно услышал он у себя в голове.
Эльтран повернул голову в сторону Анарса, который уже шел к лежащему ученику. Он не слышал ни его шагов, ни стука посоха.
– Хватит сопротивляться! Пусть тьма окутает тебя и заберет к себе на короткое время. Иначе ты можешь умереть!
Умереть… да, мальчик это прекрасно понимал, но он не собирался вот так вот просто сдаваться. Эльтран сам не мог понять, почему он себя так вел. Ведь и вправду было бы куда легче, позволь он себе закрыть глаза, а учитель вылечит рану и вернет упрямого ученика в сознание. Вроде бы, глупо беспокоиться, но какое-то странное упорство не позволяло показать слабину. Он будет сопротивляться! Выживет – вот и славно, а коль умрет, то это тоже не плохо.
Анарс наклонился над полумертвым учеником и начал творить волшбу. Веки стали еще тяжелее, тьма окутала почти полностью и Эльтран не смог супротивиться этому усыпляющему заклинанию.
– Засыпай…
Человек в длинной темно-синей мантии с золотыми узорами стоял перед другими людьми и заканчивал свою речь. Говорил он о непонятных для других вещах, зачастую казавшиеся глупыми и нелепыми.
– Братья и сестры! Ликуйте, ибо близок час Прихода! Мы все очень долго ждали, и теперь терпение наше окупится сполна! Ждите, братья и сестры! Ждите! – на этих словах он закончил свою пламенную речь
…Он прошел по длинному темному коридору, завернул за угол, уткнулся в стену, прошептал какое-то слово и потайной проход открылся. Войдя в просторную, но плохо освещенную комнату, дверь позади него закрылась. Семь высоких фигур в серых одеяниях с накинутыми капюшонами стояли полукругом. Пришедший встал перед ними, опустился на одно колено и склонил голову.
– Встань, – сказала фигура, стоящая в центре.
– Говори, –
