ринесет облегчение. Напряжение может быть, как приятным, вызывающим радостные эмоции, так и угнетающим, давящим на нас. В обоих случаях дождь становится способом выхода из напряженной ситуации, смывая все до уровня спокойствия.
Дневник Александра Гурского
1992 год. Дедушка покоился в гробу. Его лицо выражало спокойствие и умиротворение, словно после долгого трудового дня, когда он, сбросив груз напряжения тяжелой задачи, понял, что все наконец завершилось. За окном шел дождь, и казалось, что дед наслаждается звуком шелеста капель о листья деревьев. В квартире много людей: мои родители, родственники, соседи, друзья и какие-то люди. Лица у них были печальны, с выражением какого-то растерянного ожидания. Женщины скорбели, мужчины шептались тихо, обмениваясь мимолетными фразами. Один из взрослых родственников, осторожно положив руки на мои плечи, провел меня к гробу и сказал: "Попрощайся с дедушкой, Александр", едва коснувшись моей затылочной области. Я растерянно оглянулся и неуверенно подошел к телу, взглянув на расслабленное лицо дедушки. Мне не до конца было ясно, что подразумевает прощание, почему мне нужно было прощаться, и я еще не осознавал полностью, что больше не увижу его. На автомате я произнес: "Прощай", и заботливые руки провели меня в другую комнату. За спиной я успел услышать вопрос “почему он не плачет?” и ответ моей мамы “наверное, он так ему и не простил”.
На дворе стояло лето 1991 года. Мы с дедом сидели на крыльце летнего дома и разглядывали корзинку, в которой лежал маленький пушистый клубочек. Это был недавно появившийся на свет кролик, которого нам подарила соседка по даче. Я помню безграничную радость от осознания того, что клубочек живой и заботливые руки дедушки, гладившие кончиками пальцев крохотные ушки пушистого создания.
–Саня. Как мы его назовем? – спросил дед, улыбаясь глазами и обнимая меня за плечи.
–Чип? – сказал я, не долго подумав. -Он такой же пушистый и смелый, как Чип и Дэил.
–Ну, давай так, – ухмыльнулся дед и тихо добавил, – что бы это не значило.
Весь день и следующие два дня мы возились с кроликом, кормили его, гладили, играли и укладывали спать. Дед учил меня, как ухаживать за питомцем, я с вниманием слушал его, восхищаясь умом и начитанностью деда. Когда приехали родители, чтобы забрать меня в город я с сожалением узнал, что кролика мы забрать не сможем, потому что для него нет условий в квартире. Я сильно расстроился и плакал обнимая корзинку.
–Я позабочусь о нем, – успокаивал меня дед, – ты же приедешь на следующих выходных?
–Береги его, пожалуйста, – ответил я, вытирая слезы рукавом. – Я буду скучать по тебе, Чип.
Начал накрапывать дождь, и, заработав дворниками, наша машина выехала со двора. Я смотрел в окно и видел, как дед шел за нами, держа в руках корзинку с кроликом.
Я приезжал на дачу к деду еще пять или шесть выходных, и мы – я, Дед и Чип, играли в разные игры и весело проводили время. Я был очень рад, что у меня есть такой классный дед и самый лучший питомец в мире – мой Чип. Вместе с нами на даче отдыхал и мой старший брат, который не очень-то и любил отдых в не города и от скуки подтрунивал над нашими играми, называя нас “бурундуками спасателями”.
Однажды брат играл в доме, а мы с дедом как всегда возились в огороде с нашим кроликом. Игорь вышел из дома с альбомом старых фотографий и попросил дедушку рассказать о людях на фотографиях в этом альбоме. Это был старый армейский альбом с фотографиями со службы деда еще в великую отечественную войну. Дед часто рассказывал нам, что он служил в разведке как командир взвода и достиг звания капитана к концу войны. На одной из фотографий был запечатлен дед в военной полевой форме в окружении солдат. Среди них был мужчина азиатской внешности, держащий винтовку и крупный охотничий нож на поясе, а также парень в тельняшке, вооруженный автоматом ППШ. Справа стоял высокий усатый мужчина в маскхалате с винтовкой Мосина, а слева – кудрявый парень цыганской внешности с немецким автоматом через плечо. На заднем плане, за плечом азиата, был виден белокурый парень в телогрейке с очень проницательными светлыми глазами.
–а это мои ребята, “кролики”, так нас называли в полку – начал вещать дед
–а почему кролики? – Спросил я
–Потому что белые и пушистые – улыбнулся дед – просто мы всегда попадали в разные неприятности, и я всегда покрывал их. Вот начальство и говорило, что они у меня белые и пушистые. Этот Булыга – дед показал на парня в тельняшке, – из морской пехоты к нам пришел в разведшколу, совсем бесстрашный был и дрался как черт. Этот долговязый Семенов, в минах хорошо разбирался и взрывчатке, цыган Роман Ланчо хитрый как лис, и Ванюшка Лыков наш радист и переводчик.
Дед задумался глядя на азиата с фотографии и помолчав продолжил.
–Этот якут, Айаан его звали, наш снайпер. Один из лучших, с кем я когда-либо работал, мы с ним даже дошли до Польши. Он странный был после каждого выхода приносил отрезанные уши фрицев
