, мрачней
И понял вдруг в своем глубоком сплине,
Что нет ему спасенья от цепей,
Врезающихся в грудь все глубже, все больней.
Дж. Байрон.
Июнь 2048 года, Москва.
На университетской сцене подходил к концу отчетный спектакль. Дипломники давали безвкусно обработанную на новый лад пьесу, что-то из Островского. Нескладный поклон не удостоился и хлопка, уставшие артисты удалились. Комиссия и преподаватели, среди которых были весьма именитые мэтры, не спеша приступили к обсуждению оценок выпускников.
На последнем ряду двое немолодых людей – седовласый пышноусый мужчина и элегантная дама – громко перешептывались, будто подростки.
– Стоило сорок лет ждать, чтобы посидеть с тобой на местах для поцелуев! И ради чего, Галя? Ради этого? Нет, и не уговаривай, это же бездарность, абсолютное ничтожество!
– Присмотрись получше, она не так уж и глупа. Дай девочке шанс.
– Я не посмею доверить систему этому пустоголовому созданию.
– Ты сделаешь это, Андрей! В ней есть то, что ты так давно ищешь – природная интуиция, энергетика. Если ты не почувствовал с последнего ряда, приходи ко мне на чай, ее я тоже приглашу.
– Эта женщина зовет меня на чай! О боги!.. Нет! И не проси. Я занят. Меня ждут в Думе.
– Да брось, Андрюшка! В Думе тебя уже давно не ждут.
– Она же дочка Елены, в ней надежности ни на грош!
– И Энова, а тот – сам знаешь кто. И откуда. Если и отправлять кого, так уж точно эту девочку. А насчет бездарности, так это ты зря. Гениями не рождаются, уж тебе-то это известно лучше других. Все, жду тебя завтра вечером к восьми, и не забудь взять то, что тебе нужно для анализа крови. Не знаю, чем вы, инквизиторы, пользуетесь – древними шприцами с иглами, скальпелем, мачете или еще какими пыточными инструментами. Да, я не жалею бедную девочку, но она поймет, ведь я стараюсь ради ее будущего… Все, Андрюшка, жду. И не отнекивайся, ссылаясь на якобы важные встречи. Я уверена, Гале Логиновой ты не откажешь.
Дама, не прощаясь, ушла, а мужчина почесал в затылке и, глядя ей вслед, крякнул:
– Уж это ты точно сказала… Когда ж я отказывал Гале Логиновой?..
Андрей Дмитриевич Гронский неторопливо вышел на широкий двор, сожмурился от яркого солнца, вальяжно уселся в мягкое уличное кресло под липами. Устроился так, чтобы хорошо были видны автоматические двери университета.
Июнь нынче был солнечным и жарким, о прохладе лишь мечталось. Подлетел бот-секретарь, бесстрастно предложил холодный напиток. Старик послушно взял бутылочку, скривил ус и пробурчал:
– Санчо! Бездушная тварь, будто не знаешь, что я не люблю этой гадости? Окрошки бы на квасе предложил, так ведь нет, колу подаешь…
– Я не бездушная тварь. Я Санчо, ваш консультант. Эта кола – препарат от артрита, он полезен для ваших суставов, шеф. Смею напомнить вам о двух встречах, запланированных на сегодня. Через два часа и через пять часов тридцать минут.
Гронский отмахнулся от надоедливого бота и присмотрелся к входу в университет. Стайка сдавших экзамен студентов, уже выпускников, весело общаясь и чирикая, будто стрижи, вылетела наружу. Их свежий, бойкий вид вселял надежду.
Когда Гронский был в их возрасте, молодежь сидела по домам на удаленке. Обучались студенты по интернету, личное общение было ограниченно, оттого и возникли проблемы, ставшие теперь ребром… Сначала онлайн-игры, потом онлайн-обучение, затем онлайн-семьи и совсем уже полный бред – заочные родители, доверившие своих малышей более надежным, чем человек, ботам.
Робот обеспечит безопасность, санитарную чистоту и внимание к чаду круглые сутки. Он вовремя накормит, приглядит, укачает. А когда ребенок подрастет, бот не посоветует ему опасных книг, не покажет дурного примера, ограничит малыша от нежелательных контактов в сети. Никакая самая заботливая бабушка не могла воспитать ребенка лучше, чем бот. Ведь бабуля – лишь человек, который может отвлечься, заснуть и не заметить, что дитя залезло в микроволновку или засунуло пальчик в миксер. Роботы выручили родителей, дали им уверенность в безопасности жизни их чад.
Но в итоге все эти предостережения сделали новое поколение бездарным, напуганным, безинициативным и попросту глупым. Доверив все бездушным механизмам, человеческое общество стало зависимым от них. Полная душевная деградация замаячила в самом недалеком будущем.
Прошло много времени, пока светлые головы – в основном электронные – не осознали, что личное общение важно для развития не только ребенка, но и всего человечества. Необходимо было переводить обучение, работу и всю жизнь в прежний, офлайновый режим. Но, как оказалось, принять решение было легко, а вот осуществить
