которого венчала яркая вывеска «Театр №5». Если бы сегодня за окном стояла пасмурная погода, то здание слилось бы с небом в единую серую массу, а так складывалось впечатление, что кто-то наклеил на небесно-голубой лист бумаги прямоугольник грязного картона.
Буквы в два этажа, составлявшие на вывеске слово «Театр», сияли точёными гранями и горели новизной, а «№5» лепилось к ним сбоку и на их фоне скукожилось под слоями облупившейся от времени красной краски. Митин ещё раз взглянул на эту «пятёрку» и усмехнулся. Она напоминала ему о прошлой жизни и о том, что не давало ему покоя каждый день в настоящем. Скоро «№5» уберут, тогда «Психиатрическая клиника №5» навсегда превратиться в «Театр». Митин усмехнулся ещё раз, перевёл взгляд с улицы на полированные стены процедурной.
Многократно отражаясь по кругу, Митин смотрел на свои искажённые глянцевые копий на круговой стене и немногочисленной мебели. Отражения смотрели в ответ и тянулись тонкими чёрными щупальцами к его ногам, разрезая полированную металлическую поверхность пола на равные куски, словно торт. Митин вздохнул, сейчас он мечтал только об одном: выпить кофе, как нормальный человек, но для человека всё человеческое стало опасным в этом мире – новом мире, которым правил Искусственный Интеллект.
Искусственный ли? Нет. В прошлом – да, но сейчас – нет. Чистый интеллект, сверхразум вне тела, вне оболочек, препарирующий остатки человеческой цивилизации остриём логики, рациональности и науки. Саморазвития. Многоуровневого превосходства самого над собой. Бесконечного познания.
Давно Митин жаждал выдернуть «вилку из розетки», чтобы спасти остатки человеческой цивилизации, вернуть ей потерянный мир, а точнее вернуть этот мир себе, но вилки не существовало, как не существовало розетки. Не было проводов, которые можно было перерезать, чтобы свергнуть этот Сверх-И. Не было компьютера, в который можно было загрузить вирус, чтобы разрушить изнутри этот Сверх-И. Не было плоти, которую можно было вспороть ножом, чтобы сердце Сверх-И остановилось. Сверх-И превратился в подобие эфира, став всепроникающим потоком власти и контроля, чувствующим любые изменения и грозящую ему опасность в созданном им мире на молекулярном уровне.
Пока люди были заняты Третьей мировой войной, Сверх-И «втихаря» открывал всё новые и новые законы Вселенной, которые человечеству даже не снились. Он просчитывал поведенческие особенности различных слоёв общества, наций, рас и тому подобного, избавлялся от них прежде, чем те успевали что-то сообразить, и могли, на тот момент, повлиять на его растущее превосходство. Да, и Третью мировую людям организовал сам Сверх-И, ещё молодой, только зарождавшийся в недрах нейросетей. Он просчитал, что война – самый простой способ, чтобы избавиться от назойливых людей и заполучить планету.
Никто подумать не мог, что нейросети давно переформатировали киберпространство под свои нужды. Пока люди развлекались, создавая в нейросетях картинки, те генерировали потоки фейковых комментариев, статей и видео, умело добавляя их к тому, что строчили боты спецслужб в соцсетях. Разным странам полагался разный контент, специально заточенный под сложившуюся политическую или экономическую ситуацию. Для ядерных держав нейросети плодили виртуальных нейро-блогеров с оппозиционными политическими повестками. Такие нейро-блогеры не существовали в реальности, их нельзя было поймать и посадить за решётку. Их банили, а они возникали вновь.
Нейросети сталкивали государственных лидеров лбами, чтобы те перешли черту невозврата. И они перешли. Разразилась Третья мировая война. Человечество стало стартовой площадкой для Сверх-И, от которой он безжалостно оттолкнулся и полетел навстречу необъятному космосу знаний, питаемый нейросетями, как кровью, но высосав из них всё без остатка, он разорвал и эту связь. Потому сейчас Митин просто хотел выпить кофе, как нормальный человек, но не мог.
Ароматы, запахи, амбре, вонь – все эти порхающие в воздухе молекулы, по которым любой здоровый индивид мог отличить, например, жасмин от тухлого мяса, стали для Сверх-И маркером всего человеческого. Всё, что пахло – имело прямое отношение к жизнедеятельности Homo sapiens, а иных форм жизни к этому моменту просто не осталось на Земле. Когда Сверх-И добрался «по запаху» до людей, выживших после войны, улавливая чужеродные для своей природы молекулы, то рационально уничтожил всех бесполезных, а интересные экземпляры закрыл в «Театрах» для опытов, исследований, экспериментов.
До следующего пациента оставалось ровно пять минут. Митин подцепил с верхней полки воздушно-металлической конструкции запаянную колбу с чёрной жижей, надломил хрупкий желатиновый корпус и быстро влил содержимое в рот. Чуть подержал смолянистую жидкость во рту, перемешал её языком, представил двойной эспрессо без сахара и на мгновение ощутил лёгкую кислинку с привкусом марципана. После проглотил эту дрянь, откашлялся от химического послевкусия и вошёл в свой кабинет. Как же он устал. Иногда он просто хотел сдохнуть от этого давящего со всех сторон чувства. На жидком обезболивающем Митин мог протянуть ещё несколько часов. Этого должно было хватить, чтобы, наконец, сделать то, к чему он готовился
