онскийВосточный берег Солёного моря
XII век до Рождества Христова
Вечерело. Мёртвое море жадно впитывало последние лучики ускользающего солнца. Краски тускнели, природа готовилась к ночному отдыху. Набежавший прохладный ветер поторопил трёх утомлённых спутниц выбрать место для ночлега вблизи невысокого, плотного кустарника.
Женщины спустили с плеч мешки с нехитрыми пожитками. Самая старшая из них, Ноэминь, принялась расстилать полотно для трапезы и отдыха. В это время её спутницы, молодые девушки, завороженные красотой величественного заката, обратили взоры вдаль на запад, на противоположный берег мерцающего моря. Женщины подошли к солёной воде, там, на другой стороне моря, простиралось Израильское царство – конечная цель их путешествия. Ещё пару утренних часов ходьбы, и они окажутся у истока Иордана, где можно будет переправиться на землю евреев. А оттуда недалеко и до Иерусалима.
Ноэминь вспомнила о родном городе Вифлееме, как же давно она там не была, на глаза накатили слёзы. Усталая, опечаленная женщина не хотела, чтобы эти слёзы видели её спутницы, обернувшись, она произнесла:
– Скоро совсем стемнеет, пойду, наберу хворост для костра.
– Хорошо, мама, может, тебе нужна помощь? – участливо поинтересовалась одна из попутчиц.
– Нет, девочки, отдыхайте, я постараюсь не задерживаться.
Как только Ноэминь оказалась на безопасном расстоянии от своих спутниц, не могла сдержаться от глубоких рыданий. Воспоминания одно за другим будоражили страдающую душу. Еще десять лет назад у неё была счастливая семья, муж, двое сыновей, достаток и будущее. Жили они в Вифлееме, недалеко от дома за городом в низине располагался их наследственный участок земли. Но грянула беда. За грехи еврейского народа Господь навёл голод в среде израильтян. Поля перестали давать урожай, начался падёж скота, всё это сопровождалось засухой и притеснением со стороны иноплеменников.
– Господи! – Ноэминь возвела очи вверх. – Почему мы тогда не покаялись перед Тобой? Почему захотели избежать Твоего гнева, найти сытое место, удобно устроиться, улучшить свою участь вместо того, чтобы осознать свой грех и изменить свою жизнь, как угодно Тебе, Господи?
Женщина вспомнила, как её муж Елимелех однажды, вернувшись с рынка, с восторгом поведал о том, что соседнее племя моавитян не испытывает никакого голода, поля их плодоносят, скот размножается, и с какой-то неистовой поспешностью объявил, что они всей семьёй переселяются в моавитскую землю. Сердце Ноэминь было неспокойно, но она ничего не возразила против решения мужа.
– Господи, я ведь ничего тогда не сказала мужу. Моё сердце чувствовало, что это неугодный Тебе путь. Но я смолчала, заглушила Твой голос, я сильно виновата перед Тобой.
Вскоре семейство Елимелеха обосновалось на моавитских полях. Поначалу они нашли, что желали: пропитание, некое минимальное удобство, жизнь стала налаживаться. Сыновья присмотрели себе в жёны моавитских девушек. Но душа Ноэминь вновь стала неспокойной. Закон пророка Моисея запрещал браки с иноплеменницами, чтобы еврейский народ не уклонился к вере в иных богов. На этот раз материнское сердце отчётливо чувствовало, что её сыновья, женившись на маовитянках, пойдут против Бога. Но слишком большой оказалась жалость к своим детям. Ноэминь видела, как несладко им на чужбине, какая трудная и напряжённая у них жизнь, и надеялась, что молодые жёны хоть как-то повеселят сердца её сыновей.
– Господи, прости меня… Вижу свои ошибки и свою слабость.
Женщина подумала о том, что если бы Господь вернул её в прежние времена, она никогда бы не пожелала счастья своим детям через нарушение Божьего закона.
Через некоторое время после того, как их семейство обосновалось на чужой земле, пришла великая скорбь. Сначала умер муж Елимелех. Собирая урожай на моавитском поле, он почувствовал себя плохо, позвал на помощь, но когда к нему подбежали сыновья, он уже не мог говорить и двигаться. Так и отошёл ко Господу, не оставив никакого напутствия детям.
Переживая горе, Ноэминь утешалась тем, что её взрослые сыновья Махлон и Хилеон более или менее устроены в жизни, имеют свои семьи, не голодают, да и жёны попались хорошие, не сварливые, любящие и хозяйственные девушки. Может, даже, Господь пошлёт и маленьких деток всем им на радость.
Бежали годы, жизнь, казалось, остановилась в своём однообразии. И тут новое страшное событие – после празднований в честь моавитских божеств Хамоса и Ваал-Фегора, на которых Махлон и Хилеон вместе с жёнами просили себе умножения потомства, случается нечто ужасное, происходит прямо противоположное тому, о чем просили мужчины. Сыновья не продлевают род, а умирают сами, один за другим в течение недели от некой внезапно нагрянувшей неизлечимой болезни. Ноэминь остаётся одна со своими невестками.
