правильнее сказать, в запас, принесла нам не только демократию и гласность. Но ещё и ГКЧП, Ельцина, Чечню, развал экономики, да и самой страны.И вот теперь мы летаем на «Боингах» и «Аэрбасах», встречаемся на юбилей выпуска не в родном училище, а в Москве. Потому что прославленное училище лётчиков оказалось на территории другого государства, куда нас перестали пускать в определённый момент.
Сорок лет выпуска, уже сорок лет прошло, даже не вериться. Удивительно, но я всех легко узнавал, даже тех, кого не видел все эти сорок лет. Всех, с кем был тесно знаком в училище. Да и характером и привычками почти не изменились. Вот Коля, сержант наш, всегда был заводилой, таким и остался…
Пассажиры почти уже все расселись по местам, но произошла какая-то заминка и двигатели не запускали. Я удобнее устроился в кресле и стал вспоминать сегодняшние проводы ребят в Харьков. Ребят. Этим «ребятам» уже всем за шестьдесят, но для нас мы все ещё ребята.
Я с москвичами пошёл их провожать на Курский вокзал, потому что мой самолёт, на который я забронировал билет, улетал только вечером, а расставаться, не смотря на то, что два дня провели вместе, не хотелось. Коля затащил нас в пивной бар на вокзале, чтобы посидеть ещё хоть немного, как говорится, на дорожку.
Но пивом дело не обошлось, у Коли, как всегда, запасы были неисчерпаемы. Он вытащил из дорожной сумки «полторашку», видимо припасённую на обратную дорогу, с прозрачной жидкостью. Не успели выпить за дружбу, как, откуда не возьмись, полицейский патруль из лейтенанта и двух сержантов. Бармен, наверное, подал сигнал.
– Распитие спиртных напитков в баре запрещено, пройдёмте с нами!
Спорить не стали и гуськом потянулись за стражем порядка в опорный пункт. Четверо отъезжающих и столько же провожающих, благо до поезда ещё оставалось время. В опорном пункте сидел немолодой уже капитан. Выслушав доклад лейтенанта, попросил предъявить документы. Мы, не сговариваясь, вытащили ветеранские книжки. Капитан, посмотрев документы, обратился к патрульному:
– Лейтенант, ты кого мне привёл, одни майоры да подполковники. Что мне с ними делать?
Мы стояли молча, полные осознания своей вины, покорно понурив головы, но капитан, поняв, что мы прикалываемся, улыбнулся:
– Встреча ветеранов?
– Сорок лет выпуска, вот провожаем друзей в Харьков… – отозвался один из москвичей.
– Ладно, свободны, товарищи офицеры.
Попутчица, миловидная брюнетка, лет сорока пяти, сидевшая возле окна, осторожно подёргала меня за рукав, отвлекая от моих воспоминаний:
– Ой, не подскажите, почему это мой чемодан обратно повезли?
Я глянул в иллюминатор. От самолёта отъезжал грузовик с одиноко лежащим в кузове чемоданом, перевязанным поперёк какой-то лентой.
– Это точно ваш чемодан?
– Мой, у меня замок сломался, я его поясом от плаща перевязала, – чуть не плача заморгала соседка.
Я нажал кнопку вызова бортпроводницы. Девушка появилась из-за занавески почти сразу.
– Вот дама говорит, что её чемодан назад от самолёта повезли…
– Да? – удивилась стюардесса, – покажите, пожалуйста, багажную квитанцию, – обратилась она уже к моей соседке. Та, порывшись в сумочке, протянула квитанцию.
– Подождите минуточку, – стюардесса поспешила за шторку.
Через некоторое время грузовик снова подъехал к самолёту с тем же одиноким чемоданом и через минуту уже отъезжал восвояси с пустым кузовом.
– Извините за недоразумение, нам сообщили, что пассажир сдал багаж, а не явился на самолёт, – извинилась стюардесс, возвращая квитанцию моей соседке. Та непонимающе хлопала глазами, соображая, и очнулась, когда стюардесса уже скрылась:
– Как это не явился, я же вот она, здесь?
– Видимо, что-то напутали, – решил я поддержать разговор, – понимаете, если пассажир не явился на посадку, то его багаж положено снять с самолёта, а вдруг там бомба.
– Ой, что вы, какая бомба, дочке вещи везу. Вы извините, я в последний раз ещё девчонкой летала, с родителями в Сочи, на море. А здесь дочка в университет в Новосибирске поступила, здесь не прошла, а там поступила. Вот лечу посмотреть как устроилась, да вещички кой какие везу, она с собой-то самое необходимое только взяла.
– Уважаемые пассажиры, командир корабля и экипаж приветствует вас на борту Боинга-737…
Двигатели потихоньку запели свою заунывную песню, которую нам предстояло слушать следующие четыре часа. Это ещё тихое «мурлыканье под нос», по сравнению с песней двигателей Ил-18 или Ту-124, на которых мы когда-то летали по всей стране.
Вспомнилось наше путешествие с переучивания
