будет лучше, но боже мой – я ведь хватаюсь за любую возможность сбежать. От чего? Куда?
Я обескуражена; была в Сити и видела церковь Святого Варфоломея. Вернулась и ждала Виту. Ей пришлось везти Дотти в дом престарелых, поэтому она не приедет; вечер испорчен, и я никак не могу успокоиться. Что будет с Лотти, которая никак не найдет работу? Звонит Несса. Возьмет ли Клайв ее [Лотти] к себе? Читаю книгу Клайва270.
Сейчас я доставлю себе удовольствие – доставлю ли? – и процитирую пару строк из написанного по собственной инициативе письма Моргана271, посвященного «Волнам»:
«Думаю, я напишу другое письмо, когда перечитаю “Волны”. Я отнесся к книге с вниманием и говорил о ней в Кембридже. Трудно выразить свое отношение к произведению, которое кажется важным, но я испытал такое же волнение, какое испытываешь при встрече с классикой272».
Рискну сказать, что его письмо доставило мне куда больше удовольствия, чем все остальные о любой моей книге. Да, так оно и есть, ведь это от Моргана. По крайней мере у меня есть повод думать, что я права и могу продолжить свой очень одинокий путь. Сегодня в городе я думала о другой книге – о лавочниках и трактирщиках, со сценами из их обыденной жизни, – и мнение Моргана только способствовало моим размышлениям. Дэди тоже согласен273. О да, думаю, между пятьюдесятью и шестьюдесятью я напишу еще несколько очень необычных книг, если доживу. Я имею в виду, что воплощу наконец-то в жизнь именно те формы, о которых постоянно думаю. Долгий же путь пришлось преодолеть, чтобы достичь этого момента, если считать, что «Волны» – первая книга, написанная моим собственным стилем!
Отмечу курьез моей литературной биографии: я старательно избегаю встреч с Роджером и Литтоном, которым, полагаю, «Волны» не понравились. Подозреваю, что неудачной мою книгу называют также Оттолин, Коулфакс, Мэри и Кристабель. Лорду Дэвиду она не нравится, как и Хью Уолполу. Я сижу здесь, в своей крепости, и старательно избегаю встреч с Роджером и Литтоном. Почему мне кажется, будто они враждебно настроены по отношению ко мне из-за «Волн»? Маловероятно, невозможно; я невзлюбила Литтона за то, что он написал о королеве Елизавете274. Помню-помню275.
Но какое же счастье…
Сегодня я подумала, что мало кто на Чипсайде276 может сказать: «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – сегодня мы с Л. будем ужинать одни». Но потом без всякой, разумеется, причины Л. молчит и грустит за чаем; Вита не приезжает; я не могу найти общий язык с Филипом Сидни277; и вот на мою идеальную жизнь падает тень. Сейчас Л. печатает, и ужин, возможно, будет именно таким, как мне хочется. А если нет, то мое счастье слишком велико, чтобы его омрачать. [Добавлено позже] Но ужин был очень хорош.
Я очень усердно (по-своему) работаю над тем, чтобы привести в порядок две длинные статьи о елизаветинцах для нового «Обыкновенного читателя»278; затем пройдусь по всему списку имеющихся статей. В глубине души я чувствую, что могу
Книга Клайва Белла «Очерк о французской литературе» вышла в ноябре 1931 года. Лотти стала кухаркой-экономкой в его доме на Гордон-сквер 50.
Эдвард Морган Форстер (1879–1970) – английский романист и эссеист, которого занимала неспособность людей различных социальных групп понять и принять друг друга, выпускник Кингс-колледжа Кембриджа. Живя по большей части с матерью в графстве Суррей, он редко бывал в группе
Письмо Э.М. Форстера от 12 ноября 1931 года хранится в Коллекции Бергов в Нью-Йоркской публичной библиотеке. Далее он пишет:
Письмо Дэди Райландса хранится в университете Сассекса.
Елизавета I (1533–1603) – королева Англии и Ирландии с 1558 года и до своей смерти.
Мнение ВВ о
Улица в центре Лондона.
Филип Сидни (1554–1586) – английский поэт и общественный деятель. ВВ читала его для первых статей сборника ВВ-ОЧ-II.
Вероятно, эссе «Неизвестные елизаветинцы» и «Аркадия графини Пемброк».
