крепкий.Размыть размеренность дней не с кем.
Размою размеренность дней – вылью.
Покрою старых друзей пылью.
Смешаю всякую дрянь – выпью.
Вдруг распустил таракан крылья.
Я рослый, мослы – во!
Взрослый – не то слово.
Или вот еще прекрасное, сатирическое:
Если хочешь строить дачу,
Хочешь многого достичь,
Даже если дети плачут,
Не воруй ты госкирпич.
Оторвем по науке
Твои длинные руки.
Режь серп – бей молот.
За нетрудовой доход!
Режь серп – бей молот.
За нетрудовой доход!
Мы с Сантёром ушли в армию, а у «Подряда» пошла пруха. Перестройка вынесла на большую волну все, что было связано с русским роком и даже такие маргиналы, как подрядовцы, вкусили незаслуженной славы. В «БП» вместо Сантёра появился новый гитарист Юра Соболев – музыкант талантливый, техничный, упорный и в меру сумасшедший, чтобы выживать рядом с Колей, Димкой и Саидом. «БП» приняли в Ленинградский рок-клуб. В моем сознании это было равноценно посвящению меня в рыцари круглого стола. Но мир однозначно сошел с ума. В советском фильме «Взломщик», на премьеру которого в кинотеатре «Аврора» я сбегал в самоволку, я видел Вилли, Скандала и других знакомых панков. Да что там в кино, в «Утренней почте» показали клип «Объекта Насмешек». Я смотрел на глумливую морду Рикошета в армейском телевизоре и не верил своим глазам. Панк-рок в «Утренней почте»! Долбануться можно. Ну, мы и долбанулись. Вместе со всей страной. Хотя справедливое недоверие к миру-перевертышу в душе осталось.
Мне с детства говорили,
ты просто ненормальный!
Потом пришли «товарищи»,
сказали – неформальный!
Засунули в рамку, повесили на стену.
Сказали панку – теперь ты наша смена!
И на твою рожу – рожу дебила,
пусть смотрит страна, что тебя породила.
«Подряд» не просто приняли в рок-клуб, Колю приняли за своего панк-мэтры – Свинья и Алекс Оголтелый. Более того, милаха-увалень Колян в кратчайший срок умудрился стать любимчиком околорокклубной панк-тусы. Все эти панки и ковбои – Дрозд, Скандал, Орех, Хэмфорд и Топ et cetera – обожали Колю. Они таскались на все концерты «Подряда», отличительной чертой которых была обязательная жестокая драка среди публики. И, естественно, бухали со звездой после концерта. Песни про Кировский завод и «соловьев» у пивного киоска, принесенные в группу талантливым Соболевым, окончательно выстроили образ «простого» парня – алкаша, работягу, ухаря и куролеса Коляна Михайлова.
И этот хулиганский образ прирастал центровыми легендами. В основном, конечно, это были легендарные пьянки на улице Рубинштейна и последующие безобразия. Если раньше все заканчивалось киданием урн и убеганием от ментов, банальными
