ах появляется улыбка облегчения. Зоя хватает свой чемоданчик и, смешно семеня на высоких каблуках, бежит ко мне.
– Мила! – падает в мои объятия, – ты пришла.
– Конечно, пришла. Я же обещала тебя встретить.
– Тут столько людей, – голос звучит с неприкрытым благоговением, – столько всего…Я растерялась.
– Добро пожаловать в большой город, детка, – треплю ее за румяную щеку.
Зая ворчит, отодвигается. Цепляется взглядом за мои волосы и с непонятным разочарованием тянет:
– Ты больше не блондинка.
– Блонд в прошлом, – кручусь, демонстрируя шоколадную, блестящую словно зеркало гриву, – шикарно, да?
Она, как зачарованная, берет одну прядь и пропускает ее между пальцев:
– Такие мягкие.
Потом касается своих выбеленных волос, завитых в крупные локоны, и смущенно улыбается:
– А я вот…Специально…думала, будем с тобой как сестрички.
Нас действительно можно принять за родных сестер, а не за тетушку с племянницей. Мы чем-то похожи, да и разница в возрасте незначительная, меньше семи лет.
– Тебе идет.
На самом деле она русая с легкой рыжиной. И волосы у нее беспорядочно вьются, на дожде скручиваясь мелкими забавными кудряшками. Мне нравится ее естественный цвет волос, но светлый тоже хорошо.
– Мама, наверное, была против?
Зайка закатывает глаза:
– Ну ее…она старомодная.
Нина не старомодная…разве что самую малость. Она очень красивая, той самой славянской спокойной красотой. Но Зайка всегда рвалась за яркими трендами.
– Идем, – тяну ее к выходу, – пора сбегать отсюда.
– Мы на такси…или нас Вадим заберет?
– Ты не в курсе? Я сама себе водитель.
Она тормозит, округляя свои большие кукольные глаза:
– Ты же не хотела машину. Говорила, что за руль боишься садиться!
– Это было давно, – смеюсь, – я теперь знатная гонщица.
Это, конечно, преувеличение. Я рядах автомобилистов всего два года, не шустрю, не гоняю. Наоборот, сама сдержанность. Крайний правый ряд и сорок километров в час – мое все, и пусть весь мир подождет.
– Здорово, – тянет Зая, потом торопливо добавляет, – а я, кстати, тоже на права сдала. Представляешь? Весной, сразу, как только восемнадцать исполнилось. Мама, конечно, была против, но я все равно пошла учиться.
– Молодец. Полезный навык. С такими темпами и машина скоро появится.
Она бросает на меня быстрый, горящий взгляд и шумно выдыхает.
Когда выходим на парковку, племяшка встает на цыпочки и вытягивает шею:
– Где твоя машинка? – крутит головой по сторонам, – это должно быть что-то маленькое… Неказистое, чтобы не жалко было царапать, пока учишься. Да?
– Почти, – достаю ключи из сумочки и нажимаю кнопку. Стоящая напротив нас ярко-вишневая иномарка приветственно моргает фарами.
– Ты ездишь на этом? – Зоя останавливается, смотрит на тачку квадратными глазами, – но она…она же шикарная. Я думала это будет что-то простенькое…
– Я тоже хотела простенькую, но муж сказал, что учиться надо сразу на хорошей, чтобы изначально формировалось бережное отношение к машине, а не на отвали.
Зая хмурится, молчит, потом с натянутой улыбкой выдает:
– Хороший он у тебя.
– Лучший, – подтверждаю, – погнали. Надо еще кое-куда заскочить по дороге.
***
Зайка
Стоило только приехать, и все пошло наперекосяк! Все не так!
Тетка моя, будь она неладна, с первой же секунды спутала мне все карты.
Она не блондинка! Вот какого черта?
Мне таких трудов стоило получить такой же цвет волос, как у нее! Конечно, она по салонам дорогим шарится, а попробуй-ка похожего результата добейся в нашем селе, на замызганной кухне у подруги!
Да у меня половина волос выпала, когда я первый раз вытравилась! И в результате вместо благородной платины получила желтую, непрокрашенную башку. Ольга, подруженька, которая меня мазала краской за сто пятьдесят рублей, ржала как дура, а я полночи рыдала. Да еще и мамаша скандал устроила. Сказала, что я похожа на дешевую пергидрольную проститутку!
То есть я проститутка, а когда Милка в блонд покрасилась – сплошные
