недовольство:
– Где это видано, чтобы без разрешения убегали из-за стола? Анаит, я же предупредил тебя, что будет важный гость. Ты зачем меня позоришь глупым поведением?
Она подскочила с места, встала перед ним, опустив голову, и промямлила:
– Я… я…
– Что ты скажешь в свое оправдание? – Отец подошел к ней почти вплотную.
– Мне стало плохо, – наконец закончила она предложение.
– Вранье! – Он упер руки в боки и, казалось, еще больше над ней навис. – Ты просто хотела выставить меня в нехорошем свете. Показала, что я дочь родную не могу достойно воспитать…
– Папа, клянусь! Я не хотела выставлять тебя ни в каком свете! Просто перенервничала, вот и все…
– И с чего тебе нервничать? – насупил брови он. – Я ее в красивую комнату поселил, подарки купил, с достойным человеком познакомил, ужином вкусным накормить хотел, а она… Ты неблагодарная. Я очень тобой недоволен.
От его последних слов Анаит затрясло. Решила сказать как есть:
– Просто мне стало очень неловко от того, что вы меня так открыто обсуждали…
Однако понимания в лице отца не нашла. Он лишь еще сильнее насупился.
– И что? Ты моя дочь, и я смело могу обсуждать все, что тебя касается.
Больше ей сказать было нечего.
Зато у отца нашлось еще много разных слов:
– Ты должна беспрекословно мне подчиняться. Это твоя главная обязанность – чтить волю родителя. Если я сказал сидеть за ужином, значит, ты должна сидеть. Я ведь не требую многого, Анаит. Учти, нарушишь правила этого дома, и моментально отправишься обратно к тетке. Ты этого хочешь, а?
На секунду Анаит представила круглое лицо тети Гаяне, обрамленное серыми из-за обилия седины волосами. Ее поджатые губы и укоризненный взгляд… Так она смотрела на Анаит, когда та перешагнула порог ее дома с маленькой сумкой, где хранилась ее одежда. У нее поджилки тряслись, когда заходила к тете, да и потом ситуация не улучшилась.
Как же сильно она обрадовалась, когда за ней приехал отец. Это было так невероятно и прекрасно, что поначалу даже не поверила своим глазам. Подумала – нужна ему, соскучился, любит. А теперь получалось, хотел отправить обратно. Не пригодилась, плохая.
Слезы выступили у нее на глазах, губы затряслись. Стало так обидно, что хоть кричи. Анаит прикусила щеку изнутри, чтобы не разрыдаться тут же.
Однако ее нервное состояние не укрылось от отца. Он прищурился и процедил сквозь зубы:
– Это что еще такое? Если надеешься разжалобить меня слезами, не выйдет. Отправлю к тетке, так и знай!
– Получается… получается… – тихо бубнила она и никак не могла закончить предложение.
– Прекрати мямлить, скажи нормально, – потребовал он, строго на нее смотря.
– Ты меня совсем не любишь, да? – тихонько спросила Анаит.
Отец повел бровью, внимательно на нее посмотрел и зацокал языком:
– Ну
