е тесноты. Под ногами по холодному полу было раскидано сено, но настолько неравномерно, что были видны проплешины из булыжника. В воздухе витал удушливый запах плесени и затхлости.Всё больше оно напоминало тюремную камеру: решётки, что отделяли пространство от коридора, низкий потолок, что склонялся в попытке скрыться во мраке, отражал отсутствие тепла и достаточного света. А единственным его источником были две небольшие масляные лампы, из-за копоти на которых по стенам коридора впереди прыгали мерцающие тени.
Из мебели мальчик заметил лишь примитивную кровать из грубого дерева, прибитую к стене на цепи даже без самого худого матраса. В углу же были свалены тряпки. В одной из них мальчишка узнал платок сестры и её коричневые волосы. Он кинулся к ней и тут же принялся приводить в чувство. Хватило пару раз тряхнуть детское тельце за плечики.
– Ал, – девочка слабо пробормотала имя брата и уронила свою голову на его лоб. – Где тятя?
– Не знаю, – Ал прижал её со всей своей детской силы. Он ещё раз оглядел их камеру.
На фоне тишины были слышны отдаленные звуки металлических скрипов, стон ветра где-то сверху и писк крыс. Всё это сильно угнетало, вплоть до чувства отчаяния.
Но старший брат довольно быстро взял себя в руки. Он помог сестрёнке подняться, отряхнул её брюки от пыли и подошёл к решётке. Пролезть он не смог бы: голова не проходила. Тогда он внимательно изучил петли дверцы.
Как и ожидалось, они были вмонтированы прямо в стенку, благодаря чему гвозди креплений довольно сильно расшатались.
– Аня, – Ал позвал сестру и показал находку, – Помоги мне их открутить.
Крепления довольно легко поддались, благодаря чему они смогли сделать крупную щель, через которую и перелезли. Сам коридор был не таким уж и большим. По левую сторону находилась ещё одна камера, но пустая. По правую сторону оставалось небольшое пространство без мебели, которое вело к дверному порталу. Из последнего скромно выглядывала лестница.
– Ал, мне страшно, – младшая захныкала, а мальчик крепко сжал её ручку. – Я хочу к тяте. Я хочу домой.
– Сейчас мы его найдём.
«Не подавай виду, что ты тоже боишься, Альберт. Морганна маленькая. Её нужно защитить», – внутри проговорил себе мальчик.
Он снял со стены одну из ламп и пошёл к двери. Перед выходом он специально прислушался ко всем шорохам, и посмотрел вверх и вниз.
Пустота. Темнота.
Он сначала нерешительно и осторожно вышел к ступенькам, а после зашагал вверх, потянув за собой и Аню. Он шёл не быстро, но и умеренным его шаг не назовёшь. Альберт ступал по лестнице словно притаившийся зверь, в боязни раскрыть себя – он весь обратился в слух, чтобы сразу суметь защитить сестру.
Впереди справа блеснула дверь. Ал ещё сильнее сбавил шаг и буквально подкрался к двери. Секунды хватило, чтобы разглядеть ужас внутри и прижать к себе сестру каменной рукой, а ладонью второй закрыть ей глаза.
Тела их расчленённых родителей, подвешенные прямо за воротник одежды, болтались за стеклом. Они были все в крови, а лица изуродованы. И словно в насмешку, за их спинами висело знамя их семьи.
– Ал? – Морганна снова захныкала.
– Здесь страшно. Лучше не смотреть. Пойдём дальше.
Мальчик потянул их спиной вперёд. Спустя несколько ступенек, он отпустил личико сестрёнки, но снова крепко сжал её ладошку. Вскоре они вышли к новой комнате – она собой и закончила лестницу.
Убранство помещения тоже не особо располагало комфортом: несколько книжных полок, стол, стул и лампа. Чернилами был обрызган весь стол, а бумага разлетелась по полу.
Пока сестра изучала листы, Ал искал выход дальше. И, когда спиной почувствовал наблюдателя, вздрогнул и застыл на месте от страха. На пороге стояла бледнолицая женщина с ярко-красными глазами и чёрными волосами.
– Какие вы непослушные. Надо вас наказать.
Она сразу оказалась ближе, ощутимо толкнула Альберта, а после нависла над Морганной. Её волосы вмиг побелели.
– Отпусти немедленно мою сестру! – только вскочив, крикнул Ал.
Шею её сдавили тонкие холодные пальцы, а красные глаза с хладной ненавистью смотрели на ребёнка. Губы ведьмы изогнулись в ухмылке – она уже предчувствовала то, как пустит детскую кровь на свои обряды и ритуалы. Аня в её руках уже даже не сопротивлялась, лишь брыкалась и негнущимися пальцами пыталась сжимать запястья женщины. Стена позади была уже тёплой и мокрой от пота, но малютка отчаянно цеплялась за жизнь.
– Маленькая дрянь, – рассмеялась ведьма и сдула с глаз прядь. – Живучая какая. Такая же как мать – предательница и беглянка! – пальцы сжали бледную кожу ещё сильнее. Девочка захрипела от боли и нехватки
