детской площадкой. Пасмурная погода и моросящий дождь никак не настраивают на рабочий лад. Вот уже почти месяц как мы ремонтируем внутренний двор с детской площадкой окружённый пятиэтажками.
– Уехал, Семёныч давай.
Сказав Студент достал из карманов дождевика обе руки сжимающих пластиковые стаканчики. У Семёныча из рукава такого же безразмерного дождевика выскользнула, почти упала, но была вовремя схвачена небольшая бутыль ягодной настойки. Я же обернулся в сторону удаляющегося крузера нашего мало кем уважаемого, инженера, технолога, бухгалтера и директора и хрен знает кто ещё. Приехал настроение испортил и так же быстро свалил.
– Даже из машины не вышел, так всех облаял, в открытое окно. Будто мы сами не понимаем что время поджимает.
Продолжил Студент. Женька мой ровесник. Сорок три года назад он родился в Новосибирске. Там рос, там вырос от туда в армию ушёл туда же и вернулся. Далее институт, жена и снова институт. И вот, парню тридцать три года, красивая молодая жена, два высших « экономист» «программист». Казалось бы всё хорошо. Вот Женька идёт на собеседование. И приходит не рабочим, а вновь студентом! Супружница впала в бешенство. Мол две невостребованные профессии есть а теперь и третья. Найти Студенту постоянную работу не получалось. А на халтурах много не заработать, даже достаточно заработать трудно. Через пол года он получил экземпляр заявления о разводе. И как- то халтурных денег стало хватать! После получения третьего диплома ему хватило на билет до Москвы. И Студент променял сибирскую съёмную квартиру на столичную ! Устроился в дорожно строительную конторку. И уже шесть лет как «Москвич». Собственно после повествования о себе он как-то не заметно для всех стал «Студентом».
–Вот ведь сволочь безграмотный, сроки у него горят. Осень, а мы тут под проливным дождём асфальт в лужи закладываем. Где такое видано?!
–Погоди Женёк, прибереги нервы. Вот зарплату получим там и будут расстройства.
–Это почему ещё? Возмутился Студент.
–Сроки ведь после завтра действительно закончатся. А работы на этом участке ещё на дней пять, заказчик неустойку потребует. Может конечно и договорятся! Но премии нас скорее всего лишили заведомо. Так я думаю.
–Да ну тебя Семёныч, Погода и так говно, а тут ещё и ты , как в душу плюнул. Немой держи.
А немым я стал в двадцать три года. Местный я, родился в Малаховке. Отец с матерью после выписки отметили мой день рождения с размахом. Когда он очнулся дом уже потушили, а мать везли в районный морг. Я же в это время был у соседа который нас с отцом и вынес из пожара. Ну меня вынес, а отца вытащил за ноги. Маму не успел. Отца посадили по какой-то статье за какую-то халатность точно не скажу. А я отправился в дом малютки, детский дом и интернат. Когда мне было около пяти отец меня навестил, нашёл же. Но больше не появлялся. Да я и это плохо помню. После интерната по какой-то программе мне дали квартиру в не совсем жилом доме. Помню мне тогда сказала директор интерната Мария Игоревна.
–Вот Вась ключи, осталось малость пошаманить местами и можно въезжать!
Да так торжественно, а сама к выходу из учреждения ведёт под руку. Даже опомниться не успел как стою у ворот. . На ремонт денег не было, а иначе квартирка походила на пещеру без каких либо удобств. Вот тут я и начал постигать азы мастерства на все руки.
Лёжа на деревянном полу застеленном колючим одеялом умастив голову на свою объёмную но полупустую клетчатую сумку я осознал что всё. Вот всё и закончилось. Закончилась моя хоть и не шикарная но как-никак обеспеченная жизнь. И жизнь эту теперь надо обеспечивать самому. Дальнейшие два дня я потратил на поиски работы и, удача. Грузчик, в депо. Спустя пол года я понял что честно на ремонт я не накоплю да и спать на полу укрывшись покрывалом не так удобно как на интернатской кроватке. Решение нашлось на рынке.
Я тогда договорился с бригадиром что буду забирать больше ночных смен, что поступаю в училище на «сварщика». Собственно именно так и поступил, с одним «но». Ночные смены мне были ещё и выгодны. Ночь, вагон, фура, сонные охранники, пара мешков сахара, муки ну или чего ещё незаметно падают с перрона под поезд. Потом поезд отъезжает и я остаюсь прибрать перрон от остатков упаковочной плёнки и тому подобного хлама. Тем временем соратники уходят в каптёрку на перекур, чем я пользуюсь, хватаю хабар и быстренько перетаскиваю его через четыре линии путей в тёмный кювет. А остальное уже дело техники, которую мы с Ашотом, торгашом, и придумали. Он подъезжал утром к кювету грузили ему что добыли и он вёз это на тот самый рынок. Я добираюсь до училища, а после иду на рынок где и «получаю то что мне не доплатили», такими мыслями я свою душу успокаивал. Дома меня ждали тишина, сон до вечера и вновь работа! Четыре дня каторги два дня отдыха и так по кругу.
Через некоторое время я купил б у кровать полуторку, и потихоньку начал облагораживать своё жилище. Три года так продолжалось. Три года я пыхтел по ночам под мешками, а днём пыхтел с молотком, кистью, шпателем. Потихоньку
