трим Империи. Потому что в нём будет – зачем вообще было разделение культур.
Вы, надеюсь, это читаете, а не слушаете. Хотя я – в студии, идёт запись.
Видео не будет, чтобы не грузить каналы. Ну и – хер вам, а не выражения моего лица в процессе рассказа.
Кому интересно – я в студии эфира. Сижу с банкой пайкового мультицитруса, водичкой и пачкой сигарет.
Учитывая, что я собираюсь высказать, мне разрешили курить в студии.
Э-э-э… предчувствуя непонятку – кто разрешил? Кто мне что-то может разрешать?
Я, само собой, могу добыть эшелон микрофонов и прочей техники. Но не люблю на ровном месте засирать классную аппаратуру. Но сегодня я поговорила с микрофоном, объяснила ситуацию, и он мне разрешил дымить недалеко от него. И даже прямо в него. Только вытяжку включить.
Ага. Это я, самый общительный человек страны. Договариваюсь с ками микрофона и всё такое.
Ну и в полном соответствии с уложением о табаке – собираюсь пообщаться с духами. Историю призвать и всё такое. Хотя у нас – оранжевый код, и История, наверное, тоже где-то в окопе с пулемётом и ножиком.
Меня тут развели на интервью про неизвестную часть моей жизни. То есть – ответить на вопрос, как всё началось.
Про детство дед рассказал – всё что схотел нужным.
Про большую часть жизни – есть почти всё в официальных источниках, не считая слухов в фан-сообществах. А вот между ними – пятно в полгода. Про которое ничего толком не известно
Ну, я долго отбрыкивалась тем, что это не моя тайна. И я не буду об этом рассказывать, пока младшая не получит Гражданскую дееспособность.
И как-то надеялась, что вопрос зависнет до 2012-го, а там, может быть, станет не до того.
Но. Младшая получила Гражданство поперёд полозрелости.
А интервьюер докопался, чья это может быть тайна и выбил разрешение рассказать, как есть, только не тыкая пальцем. Хотя все и так догадаются.
А тот, чья тайна, навесил пендель. Цитирую: «Ри-и-ин, там, поди куча народу не готова умирать в бою, пока не узнают. Ты их просто убиваешь молчанием».
В общем, я всё понимаю, но чувствую, что меня – подзажало. И, извините, но – выдавило. Надеюсь, на бумажку, а не прямо в уши.
А, да.
Про картинку.
Мне из-за стекла из-за пульта записи суфлирует и направляет… не Маха. Сегодня я в паре с бабой Люкой.
Это – потому, что у неё я не смогу отнять и отредактировать запись. И потому пытаюсь записать в один дубль, типа прямой эфир.
Ну, мы, в целом, собирались было в эфир. Но решили, что половина плюс аудитории всё равно будет слушать в записи. Или вовсе в тексте. Так что лучше – сразу записывать.
Заодно, если что, баба Люка меня не сразу пристрелит, если я начну не те тайны выдавать, что разрешили в этом интервью.
А я её – не смогу, хоть она старенькая уже.
Потому что я – в обычной тактике и с одним пистолем. А она забаррикадировала нас в студии, натянув полный оборонительный экзоскелет и прихватив, помимо штатного пулемёта, пару револьверных гранатомётов, – тех, что для комнатной перестрелки с танками.
Сказала, что не исключено, с моей-то кармой, что первый портал может открыться мне на голову. А не в коридор, где…
Короче, ладно. Вы сами сейчас, наверное, как-то так же сидите. Оранжевая боевая готовность по стране. И вообще по цивилизации, потому что перевалочную станцию вторжения уже видно в телескопы любому избирателю.
Это – про картинку.
Теперь про интервью.
Настоятельно рекомендую – рекомендовать читать.
Потому что, несмотря сдвиг культурного кода от времён тех событий, они всё ещё – история безумия, полная нешуток в фантике шутки, историй психических заболеваний, включая сексологические, извращений всех сортов, нервов и истерик. А так же, фоном, пяток государственных тайн особой важности. Про которые все, кто может, уже всё равно догадываются и мне разрешили их раскрыть.
Не знаю, как это интервью озаглавят. Не исключено, что сорок девять оттенков рыжего. Или сорок девять оттенков сиреневенького. Или – индиго. Хотя тут подойдёт сорок девять оттенков сиреневенько-индиговой рыжины.
Надеюсь, в названии не будет намёков на наркоту.
