факт реальности, и в современном обществе человек живет в постоянном диалоге с голосами предписаний из самых разных сфер (медицина, потребление, техника, искусство и, наконец, собственно мораль), многие из которых становятся внутренними голосами. Я уже не говорю о том, что человеку могут говорить боги и духи, или те, кто таковыми и кажутся.
16
«Добро устанавливается относительно зла, а не наоборот» (Цит. по: Бадью А. Этика. СПб.: Machina, 2006 [2003]. С. 24).
17
Будрайтскис И. Что такое «моральная катастрофа» и как с ней бороться // Художественный журнал. 2017. № 102. URL: http://moscowartmagazine.com/issue/60/article/1229.
18
См., например: Ходорковский М., Невзлин Л. Человек с рублем. М.: Менатеп-Информ, 1992.
19
Жижек С. Возвышенный объект идеологии. М.: Художественный журнал, 2000.
20
Интересно, что здесь до сих пор сохраняется региональная специфика коммуникативных культур. В московской интеллигенции (и деловых кругах) 1990-х годов очень своеобразная, непохожая на общепринятые в мире аналоги, культура агрессивного общения, сражения за доминирование в разговоре, где участники по условиям игры должны символически уничтожать собеседника и опровергать каждое его высказывание, отклонять любую его попытку хвастовства или самовосхваления. Сегодня этот формат, возможно, не столь характерен именно для Москвы, но стал одним из доминирующих в социальных сетях.
21
Кертман Г. Л. Катастрофизм в контексте российской политической культуры // ПОЛИС. Политические исследования. 2000. № 4.
22
Магун А. Отрицательная революция. СПб.: Издательство Европейского университета, 2008.
23
Prozorov S. The Ethics of Postcommunism. NY-L.: Palgrave Macmillan, 2009.
