усмехается и пронзает меня тяжелым взглядом.
– Не нужно меня брать на дешевый понт, Антоша. Я могу плюнуть на то, что вы дружите с моей девушкой и закатать тебя куда-нибудь.
– Ну так закатай, а то так, какие-то угрозы.
В меня прилетает смятая салфетка.
– Прекратили оба, – тыкает в нас пальцем Снежана и хмурится, – что за детский садик вы тут устроили?
Бородин выдыхает и откидывается на спинку стула.
– Да просто кто-то бесится, что ему теперь не перепадает твоего внимания, родная, – его улыбочка бесит так, что хочется надеть ему на голову тарелку.
– Ерунды не говори, – Зимина закатывает глаза, – перестань вести себя как идиот, я же знаю, что ты не такой, – а это уже мне.
Делаю глубокий вдох. Она права. Но вся эта ситуация жутко бесит.
В мою жизнь как мамонт вломился отец и выдернул меня из привычного мира. А теперь не приходится тусоваться тут и строить из себя адеквата, а хочется просто доучиться и идти дальше в спорт.
Все. Это не так много, черт бы все побрал.
– Антош, – ладошка Снежаны теряется на фоне моей руки, – перестань кидаться на всех. Тебе же никто ничего плохого не сделал.
Угукаю и подрываюсь из за стола. Наелся, блин.
Ставлю разнос на стойку для грязной посуды и ловлю на себе несколько шокированных взглядов.
Вопросительно изгибаю бровь и вижу, как Зимина хихикает. Возвращаюсь к столу, за которым только что сидел и наклоняюсь к подруге.
– Я сделал что-то веселое? – меня рвет от этого цирка.
– Обороты сбавь, – тут же влезает Бородин, а мне уже хочется заткнуть его не только словами.
– Яр, – шипит Зимина и переводит на меня веселый взгляд, – выдохни, ладно? Просто я делаю так же, и для них для всех слово самообслуживание что-то из разряда фантастики. Они не привыкли к такому.
Мои брови встречаются на переносице.
– Ты сейчас серьезно? Они что боятся надорваться и отнести грязную посуду за собой?
– Они не привыкли, Антон, – Зимина краснеет и отводит взгляд.
– Ну так это не мои проблемы, что их разбалованные туши не могут ничего делать.
Выскакиваю из столовой, а самого потряхивает от всего этого.
Провожу ладонями по лицу и делаю несколько глубоких вдохов. Мысленно приказываю себе взять себя в руки и принять ситуацию во всей красе. Непонятно, почему я только сегодня заметил эти шокированные взгляды в свою сторону.
Видимо, это говорит о том, что я уже с трудом сдерживаюсь и меня сейчас может вывести из строя все что угодно.
И звонящий отец это последнее, чего бы я хотел сейчас.
– Слушаю, – прислоняюсь спиной к стене и упираюсь затылком в прохладную поверхность.
Меня немного отпускает.
– Ну как ты там? – голос отца звучит даже немного участливо.
– В старой школе было лучше.
Его громкий вздох и тишина.
– Антон,
