бочку» никак нельзя было назвать «с высоким индексом преступлений», потому что «Вишневая бочка» и была настоящим преступлением. В ней собиралась мафия.
Внутри было мрачно, но просторно. Даже была небольшая сцена в углу, где рояль и саксофоны аккомпанировали невзрачной певице у микрофона. Бар внутри был полностью обделан каким-то дорогим коричнево-красным деревом, круглые светильники источали противный желтый свет. По задымленному залу плавали состоявшиеся мужчины в полосатых и однотонных черных костюмах, треща и посмеиваясь с толстыми сигарами в зубах. Никаких портовых рабочих, никаких побитых пьянчуг. Только солидные бандиты от тридцати до семидесяти.
Я прошел через сигаретный туман, через десяток взглядов до барной стойки. Несомненно, она была тут королевой. Стойка протягивалась по всей правой стене, плавно заворачивалась на стыке и продолжалась до конца второй. Позади нее протянулось зеркало, а по нему – полки, доверху набитые разными бутылками. Все виды и вкусы вин, виски, джин, ром, пиво… все, что пожелает гость. Обслуживали гостей два бармена в белых костюмах и черных галстуках. Ни звука не срывалось с их губ, только легкие кивки головой.
На против бара, по левой стене шел ряд выемок. В них стояли полукруглые фиолетовые диванчики с небольшим круглым столиком. Выемки при желании можно было закрыть от общего зала такими же фиолетовыми плотными партерами, чем и воспользовались в двух таких зонах.
Я опустился за бар, аккурат напротив одной из выемок, и, в ожидании бармена, бегающего от гостя к гостю, закурил и взглянул на себя в зеркало. Словно вчера никакой стычки и не было. На мне быстро все затягивается и рассасывается. Интересно, а могу ли я отрастить себе палец, если каким-то образом лишусь его?
«Нет, не сможешь»
Где жертвы? Почему не отзываются?
«Откуда мне знать?»
Что-то произошло там?
«Может быть. Тебе ли об этом волноваться, живой и теплый»
Я хоть иду в правильном направлении, Мари?
В зеркале я встретился с взглядом вчерашнего товарища, махающего трубой. Мафиозо сидел в окружении четырех мужчин, прижимая слишком уж молоденькую девушку, которая вовсе не была против такой компании. Сама гладила его по вытянутому лицу, проводила по груди, рука опускалась все ниже и ниже. Его желтая кожа при таком освещении стала на три тона желтее и болезненнее.
Его черные глаза широко раскрылись, не найдя побоев на щеке. Они долго бегали по моему лицу ища хоть какую-то царапину, какое-нибудь пятнышко, но лицо мое было чище совести священника. Его бледные губы приоткрылись от недоумения, спина вжалась в диван. Я не спеша обернулся к нему через плечо, чем вконец расстроил его нервишки. Он жестом попросил задвинуть шторы, что и выполнили, а девчонка тем временем уже опускалась под стол.
«Она проститутка. Ее не собираются убивать»
И без тебя понял.
Мне пришлось ждать бармена около пяти минут, чтобы заказать
