не стоит. Уж лучше задохнуться, чем хоть один звук с вонючих улиц этого города проникнет в салон.
II
«Понтиак» важно заехал на парковку Департамента полиции Чикаго. Как только я переступил порог этого «чудесного» места, время замерло.
Побледневшие сотрудники всех мастей, застыли в той позе, что принимало их тело секунду назад, затаили дыхание; чьи-то руки выпустили ворох бумаг. Вцепились испугано-удивленными не моргающими глазами в меня. Воцарилась тишина, телефоны не решались пискнуть, пылинки – упасть.
Джереми, как ни в чем не бывало, улыбающееся яркое пятно на сером полотне, повел меня до кабинета начальника отдела расследований. Стоило пройти мимо лейтенантов, сержантов, детективов, офицеров и им подобных, за спиной тотчас начинали отмирать и шептаться о моей персоне. В какой-то мере мне льстило, что матерые копы, повидавшие столько ужасов на своем веку, столбенели от страха при виде какого-то детектива Собера.
Джереми любезно открыл для меня дверь в кабинет шефа и вошел следом.
– Ну и ну! – Дэвид Харли всплеснул руками. – Не ожидал, что Джереми приедет с тобой. Или ты с Джереми… – Он жестом указал на кресло напротив стола, за которым восседал.
Я остался стоять. Джереми подошел к окну и сделал вид, что его здесь нет. Сорокатрехлетний Дэвид по сравнению со мной выглядел на все шестьдесят. Морщины прочно обосновались на его лице, у корней каштановых волос проступила седина. Некогда зеленые глаза помутнели, приобрели желтоватый налет на склерах. Я думал его разнесет ближе к старости, но в его теле не было и намека на толстоту. А какое же амбре стояло в его кабинете. Учуяв паленый запах виски, пропитавший все стены, стало понятно, что ничего хорошего меня тут не ждет.
– Зачем послал за мной кортеж?
– Подумал тебе скучно будет одному! Хм! – Дэвид, прекрасно знавший мою страсть к одиночеству, усмехнулся своей искрометной шутке. – Я дал ему ориентировку на тебя: психопат с неподвижным лицом и безэмоциональным голосом, да и вообще… – Дэвид неоднозначно покрутил руками, – весь какой-то скованный, и наводящий страх своим присутствием. Ну, и по мелочи: рост – шесть футов два дюйма, вес – сто восемьдесят фунтов, возраст – сорок лет, но выглядит на двадцать пять. Кожа цвета светлого цемента. Черные короткие волосы уложены на левый пробор, огромные темно-карие глаза, чей взгляд невозможно долго выносить, черная шляпа, черное пальто, идеально выглаженная белая рубашка, черные штаны, черные кожаные дерби. Обязательно должен выйти последним из вагона и держаться за сотню ярдов от людей.
– Прекрасно. Он сразу узнал меня. – Одному дьяволу известно откуда Дэвид догадался о том, что на мне сегодня будет надето.
– Видишь!
– Меня чуть глазами не сожрали. Я больше здесь не появлюсь.
– А кто тебя тут хотел видеть? Это означало бы проигрыш всей полиции Чикаго, и все же я признаю поражение. Ты же символ чего-то
