выбегает Фенек и – к нам.
– Я убил его! – кричит он своим звонким голоском. – Я убил!
– Как убил? – не понял я.
– Насмерть убил! Окончательно! – гордо произнес Фенек разделяя слова на слога. – Я еду, слышу – трещотка. Потом смотрю, стоит такой и меня хочет этой трещеткой огреть, целится и крутит. Ну, я и тарахнул его!
– Чего ты его? – переспросил Женя.
– Врезался? – догадался я.
– Врезался! – выдохнул радостно Фенек.
– Не ушибся? – спросил я.
– Круто! – с восхищением сказал Женя.
– Круто, – повторил я за Женей.
Женька подцепил Фенька за подмышки, прижал к себе, поднял и принялся его кружить.
– Сразил врага одним ударом! – кричит Женя и все кружит и кружит Фенька, а тот смеется звонко, как ручеек прозрачный по камушкам и даже я повеселел от этого кружения. Сандалики Фенька проносятся у меня перед носом: Эй! Снова проносятся сандалики: Ух! Еще раз: Одним ударом! И еще: Окончательно! И последний раз: Круто!
Из-под моста опять затрещало. Женя поставил Фенька на пол и тот сделал несколько неуверенных шажков, подбирая равновесие.
– Ну вот, не до конца убил, – расстроился Фенек, – прибил только немножечко.
Из-под моста, из-за черты выступил какой-то весь облезлый в длинном плаще непонятного цвета и с голыми, волосики торчком, ногами. Росточком он Жене до коленки, и как он мне таким Карабасом там, под мостом, показался?! Шагал он на полусогнутых, и сам полусогнут; сделает шаг, и постоит, а трещеткой перед собой крутит, а свободную руку за спиной топырит, пальцы гнет-выгибает. Далеко от черты не идет, теперь все бочком вдоль вышагивает и трещеткой в нас все тыкает. А лицо его перекособоченное, злое. Злое, как цепная собака, как три цепных собаки злое.
– Поехали отсюда, – говорит Женя и ногу заносит, чтоб сесть.
– А я как поеду? – это Фенек. – У меня там велик!
Женя так и закаменел с ногой. Потеряли мы один велик – как его теперь достать обратно?
– А я говорил, что все так и выйдет, – говорю. – Надо было объезд искать.
– Нет, не говорил, – говорит Женя.
– Не говорил, – подтверждает Фенек.
– Да? – удивляюсь. – Значит я чувствовал это с самого начала.
– А что не сказал? – это Женя.
– Я думал, что сказал, – говорю.
– Ты не сказал, – это теперь Фенек.
– Я забыл! – говорю.
– Забыл сказать? – Женя.
– Забыл сказать, – это я. – Но все равно чувствовал.
– Это не считается, – говорит Женя.
– Как не считается? – удивляюсь я.
– Если не сказал, значит не считается! – Женя.
– Даже если чувствовал не считается? – я.
– Даже если чувствовал, – заключает Фенек, а Женя согласно кивает.
– Ну и пусть! – не соглашаюсь, а Фенек руками
