Проблема заключалась в том, что ни судьи, ни учёные не могли прийти к общему мнению относительно того, какой статут являлся личным, какой реальным, и что понимать под смешанным статутом»30. По мнению Вольфа, смешанные статуты «касаются формы договоров и их непосредственных и естественных последствий»31.
Говоря о положении иностранцев, Бартол различал статуты запретительные (statuta prohibitoria), т.е. запрещающее что-либо, разрешенное римским правом, и дозволительные (statuta permissoria), расширяющие свободу32.
Еще одним представителем итальянской доктрины статутов являлся Бартоломей Салицет (1363—1412), который рассматривал отдельно столкновения законов о контрактах, деликтах и наследствах33.
В XVI веке дальнейшее развитие итальянской статутарной теории осуществлялось французскими юристами. Выдающимся среди них был Шарль Дюмулен. Он считается родоначальником теории «автономии воли» в коллизионном праве: он допускал применение к договорам тех из разноместных обычаев (кутюмов), которым стороны хотели подчинить свои обязательства. Для разрешения вопросов, не зависящих от воли сторон, Дюмулен применял деление кутюмов на реальные (обязательные для всех лиц, находящихся на данной территории) и персональные (кутюмы, «следующие за лицом»)34.
Другой правовед Франции XVI века – Б. д’Аржантрэ, – считал, что все кутюмы, в принципе, территориальны; закон местонахождения вещи определяет права на вещи, а закон местожительства лица – право- и дееспособность лица.
Доктрина д’Аржантрэ имела свой первый успех не во Франции, а в Нидерландах. Голландские учёные изменили её, дополнив концепцией суверенитета35. Губер установил три принципа:
«а) законы каждого государства действуют внутри территориальных границ этого государства и обязательны для всех его подданных, но не за пределами этого государства;
б) подданными государства являются все лица, находящиеся внутри его территориальных границ, независимо от того, проживают ли они там постоянно или пребывают временно;
в) суверены государств в своих действиях руководствуются уважением к тому положению, что законы каждого народа, после того как они были применены в пределах границ его собственной страны, сохраняют свою силу повсюду при условии, что этим не нарушаются власть и права другого суверена или его граждан»36.
Голландские юристы называли это comitas – «вежливостью»37.
Первое упоминание о голландской доктрине содержится в сочинениях Павла Вута (1619—1677)38. «Внеземельная сила статутов основана исключительно на соображениях вежливости, удобства или интереса, на том, что называется «comitas»39.
По мнению Иоанна Вута, вопросы столкновения законов рассматривались с трех
Cavers D. The Choice-of-Law Process 2. Durham, 1965. P. 53.
Вольф. Указ. соч. С. 40.
См.: Мандельштам А. Н. Гаагские конференции о кодификации международного частного права. – СПб.: типография А. Бенке, 1900. С. 11.
См.: там же. С. 24.
См.: Лунц Л. А. Указ. соч. С. 135.
См.: Вольф. Указ. соч. С. 42.
Conflict of Laws. Cases – Comments – Questions. Sixth Ed. by D. P. Currie, Herma Hill Kay, Larry Kramer. St. Paul, MINN, 2001. P. 3.
См.: Корецкий В. М. Очерки англо-американской доктрины и практики международного частного права. – М.: Юридиздат, 1948. С. 6.
См.: Мандельштам А. Н. Указ. соч. С. 55.
Там же.
