за претендентками, нельзя, чтобы кто-то решил, что она заигрывает со всеми. В танце Марилу держалась уверенно и легко, чувствуя прикованные к ней восхищенные взгляды. Кажется, это испытание не такое уж и сложное. Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Такой, когда не кожей даже, а древним звериным чутьем знаешь, что за тобой наблюдает кто-то сильный. И, возможно, опасный. Улучив момент, когда позволяла хореография, Марилу бросила взгляд в ту сторону, откуда, как ей казалось, на нее смотрели. Тот самый музыкант. Уже без лютни. Внимательно рассматривал ее, как коллекционер бабочек рассматривает очередное насекомое, насаженное на булавку. Обдумывать этот странный взгляд было некогда. Фигуры в танце сменились, потом музыка закончилась, и кавалер отвел Марилу к ближайшему креслу у стены. Там ее и нашла Антуанетта.
– Марилу, у тебя уже было собеседование? – тревожным шепотом спросила сестра.
– Собеседование? – удивилась Марилу.
– Да! Или ты не знаешь? Тут прошел слух, что члены комитета проводят с девушками собеседование. Но оно такое…тайное!
– Что ты имеешь ввиду? – озадачилась Марилу.
– Кто-то подходит и просто разговаривает с тобой. Задает всякие вопросы. Вроде, в каких землях королевства ты бывала. Или как ты проводишь свободное время. Выглядит все как светская беседа, но это проверка. Было такое? – тараторила Антуанетта.
– Вроде не было. – задумчиво произнесла Марилу, припоминая, о чем ее спрашивал юноша, с которым они танцевали.
– И у меня не было! – тревожно произнесла Антуанетта. – А что, если это значит, что мы не подходим, и нас отправят домой?!
– Это может значить и обратное, Антуанетта. – постаралась успокоить сестру Марилу. – Что мы так хорошо подходим, что нам даже вопросов не надо задавать. А если надо, то бал еще не закончился.
– А если… – начала было Антуанетта, но закончить ей не дали, ведь в этот самый момент официант, проходивший мимо с большим подносом, уставленным бокалами с розовым пуншем, оступился. Марилу инстинктивно заслонила сестру. Раздался грохот, потом звон, а спустя миг Марилу поняла, что на ее голубом платье трагично и неумолимо расплываются пятна пунша. Казалось, охнули все в зале. Мир словно замедлился. И в этом ощущении медленного сна и всеобщего молчания Марилу не осознавая себя повернулась к официанту и растерянно спросила: «Вы не ушиблись? Вы не поранились?».
Тут мир вновь вернулся к привычному темпу существования. Словно потерянная шестеренка вернулась в часовой механизм. Официант, смущенный настолько, что все его лицо было насыщенного свекольного цвета, встал и замотал головой, как игрушечный паяц, подтверждая, что не ушибся и не поранился. Антуанетта суетливо оглядывала свое платье. Несколько человек в зале поспешили к Марилу с носовыми платками и подробными рассказами о том, как найти уборную.
Марилу в каком-то забытьи сделала легкое движение рукой, заставляя несколько разбитых бокалов срастись. Вежливо кивнула всем обеспокоенным
