были откровенные шлюхи, причем, весьма потрепанные. Особенно меня раздражала одна, которую я назвал Визгуньей. Она и так-то разговаривала громко, повизгивая, а уж когда там с папой у них происходило, визжала так, что мне кажется, никакие бируши бы не помогли.
Пока было лето, я это еще терпел, можно было уйти гулять, да хоть на всю ночь. Но в сентябре меня это сильно стало доставать. К тому же папа стал забывать, что и мне нужна еда, и меня надо кормить, хотя бы периодически. Я учился в одиннадцатом классе, предстоял ЕГЭ. Я не мог определиться, куда мне поступать, то ли на исторический, то ли на физтех, то ли на физмат. И поэтому решил сдавать помимо основных экзаменов еще пять. Надо было готовиться, учиться, кроме того, я все время участвовал в олимпиадах онлайн. А тут шум, визг, пьянь. Я к такому не привык. И в конце сентября я позвонил в полицию. Я не хотел вызывать наряд, я же был молод совсем, я просто не знал, что мне делать, я хотел посоветоваться. Но полицейские приехали быстро. Они застали папу и Визгунью в процессе. Полицейские скромно закрыли дверь и подождали. После апофигея, они велели Визгунье убираться из квартиры. И очень строго поговорили с папой. Они сказали, что посторонние в доме могут находиться только с согласия всех прописанных в квартире. И у меня такие же права, как у него. И что, если мне не нравятся его «гостьи», то они сразу же должны уйти.
И папа обиделся на меня, очень-очень сильно обиделся. Он собрал вещи и ушел. Я думал, что вот походит, походит, и вернется, но папа не возвращался. Он не возвращался неделю, месяц, два, три… Нет, я знал, что он жив, здоров, что ходит на работу, и что живет у сестры. Но главное папа не давал мне никаких денег на жизнь, абсолютно. Мне приходилось по два-три часа в день раздавать флаеры, чтобы как-то выжить. Мне было очень жаль этого потраченного времени, которое я бы мог потратить на учебу, на саморазвитие, в место этого я, унижаясь, протягивал людям бумажки, чтобы хоть что-то за день поесть. Папа даже не поздравил меня с семнадцатилетнем. Но добило меня, когда я пришел двадцать пятого декабря домой, а света нет. У меня отключили электричество за неуплату, естественно, я же не мог платить за коммуналку. Мне стало так горько. Новый Год на носу, а у меня света нет. Да и заниматься как?
И я пошел к участковому. И все ему рассказал. Участковый тут же вызвал папу «на ковер». Папа пришел, сел на стул напротив меня, и разрыдался. Он сказал, что давно хочет со мной примириться, но ему было стыдно за себя. Он сказал, что уже и сам не знает, что это было. Вот такая реакция на смерть жены, то есть моей мамы. Тут же, при участковом, мы с папой решили, сколько он мне будет перечислять средств на жизнь. Я не просил много, только чтобы хватало. Папа оплатил и коммунальные услуги тут же. И (главное!) сказал, что хочет выплатить мне компенсацию за те месяцы, что так вот вел себя со мной. Так на моем банковском счете оказалась сумма в сто двадцать тысяч. Вот это очень важный факт! И еще он сказал, что в январе собирается жениться. И после всех формальностей у участкового, мы поехали с папой знакомиться с его будущей женой.
Ее звали Марина,
