в нашу сторону. При свете лампочек, которые противно гудели на каменном потолке, можно было получше разглядеть это зловонное место. Раковина, о которую ударился Смитти была ржавой, но с острыми углами. Теперь понятно, почему у него было столько много крови. Отдать должное – Смитти не жаловался на боль. Он подошел к ней и открыл кран. Вода была грязной и лилась очень тонкой струйкой. Наклонившись вперед, Смитти с небольшим усилием оттирал кровь с лица и головы. Однажды ярко-красная, она теперь казалась мне почти черной.
– Итак, что мы ищем, командир? – почти шепотом полюбопытствовал Джонни.
– Хоть что-нибудь. Любой предмет, который может походить на старую карту.
Мы разбрелись по маленькой камере как тараканы. Смитти крутился возле раковины, заглядывая под нее. Я подобралась с тому месту, где несколько минут назад лежала связанная. Кровать действительно не внушала доверия. Финн и Джонни прочесывали стены, пытаясь в них найти узкие щели, в которые можно было бы запихнуть лист бумаги. Абена исследовала пол. Я начала убирать доски одну за одной, чтобы посмотреть, что есть под ними. К сожалению под ними ни оказалось ничего, кроме толстого слоя грязи и дохлых букашек.
– Какая мерзость! – разговаривала я сама с собой, пытаясь сосредоточиться на поисках.
– Не будь неженкой, Колючка, тебе не идет.
Снова Колючка.
Я обернулась и увидела за спиной Смитти. Он помог мне положить три доски от кровати на место. Этот неловкий момент прервал голос Финна:
– Слышите? – тихо пробормотал он.
Мы замерли, прислушиваясь к источнику звуков, доносящихся из-за стены. Это был достаточно громкий шорох, будто кто-то искал способ выбраться. Джонни, смахивая со лба прядь своих каштановых волос, обратил внимание на щель в стене.
– Если мы сможем ее расширить, возможно, сможем и пробраться в соседнюю камеру, – сказал он, указывая на трещину, – странно, почему в нее нет входа, как во все.
Мы все подступили ближе, осмысливая идею. Каждое движение ощущалось, как будто мы затеваем что-то опасное, словно шанс нахождения карты или хотя бы неизвестного фрагмента таился в этой ускользающей возможности. Смитти вернулся к раковине. Настойчиво ковыряясь под ней, он вытащил оттуда что-то блестящее. Это был обломок металла.
– Мы можем использовать это для того, чтобы расширить щель, – произнес он, и в его голосе зазвучал азарт.
Стены здесь хоть и каменные, но они легко поддаются разрушению, так как очень старые. С каждой минутой щель делалась все больше и больше. Наконец, когда отверстие в стене сделалось таким, что в него можно было заглянуть – нас настигло разочарование. В соседней камере была кромешная тьма. Ничего нельзя было разглядеть. Смитти специально бросил металлический кусок на пол, чтобы звук получился громким и резким. Как только металл коснулся пола, послышалась возня. Смитти всматривался в отверстие несколько секунд, а потом позвал:
– Есть там кто?
– Джон? Джон Смит, это ты друг?
– Лавджой?
