верности. Не на крови, нет! Этого я от вас не потребую. Клятва будет на мече! – Великан вонзил клинок в землю и положил кисть руки на его округлое навершие.
Каждый из воинов подходил к нему, становился на одно колено, охватывал ладонью рукоять меча и, глядя снизу вверх в глаза Врана, произносил обычную в таких случаях клятву викинга своему вождю:
– Клянусь именем всеотца богов Одина, сына его Тора, а также оружием, которое смогут держать мои руки, что буду верен тебе, херсир Вран! Если я нарушу мою клятву, то пусть боги или твой меч покарают меня за предательство!
Принёсший клятву викинг должен был перейти за спину своего нового вождя-великана и оставаться там. Большое количество воинов, а также их громкие и торжественные речи неизбежно приводили к затягиванию всего действа, но к этому люди были готовы.
Произносимые слова внимательно выслушивались, взвешивались, а особо понравившиеся вызывали восторженные крики собравшихся мужчин.
Вскоре перед Враном остались стоять только Аки и пятеро наиболее преданных ему викингов.
– Если ты и твои друзья не покоритесь мне, то должны будете навсегда покинуть наш лагерь. Без оружия. Местные охотники перевезут вас на другой берег реки и там вернут его. Решайте! – Вран был серьёзен и хмур. – С оружием в руках вы мне здесь не нужны!
– Хорошо, мы принесём клятву! – Аки, понурив голову, направился к великану. За ним последовали его друзья.
Глава 16
Перед сном Рус по привычке пересчитал зарубки на боковой доске своего топчана. Той, что ближе к стене. Они уже едва умещались на ней. Взяв острый камень, он сделал очередную отметину.
– И не надоело тебе? – Асомо, как обычно, ехидно улыбнулся. – Какой толк от того, что ты считаешь дни, проведённые здесь? От этого ничего ведь не меняется.
– Ты, наверное, прав, но я так делаю с тех пор, как мы с отцом отправились в путь. Это он меня научил. Когда-нибудь я всё-таки вернусь домой и буду знать, сколько дней пробыл на чужбине.
– Странный ты какой-то, Рус! Но таких ненормальных в школах у Мёрда много! И все хотят выжить, как и мы с тобой! Вот только мне кажется, что никто из нас не уцелеет! – на этот раз Асомо говорил серьёзно, и в голосе его звучала горечь и тоска.
– Что с тобой, Асомо, ты стал каким-то злым и раздражительным, перестал радоваться, смеяться и шутить!
– Чему же радоваться? Твои зарубки говорят мне о том, что нам недолго осталось здесь жить. Их уже слишком много!
– Ты хочешь сказать, что нас скоро должны продать кому-то?
– А ты не заметил, что последние дни с нами совсем никто не занимается? Да и учитель куда-то исчез вместе со своими помощниками. Стражники говорят, что Тарок на три дня ускакал к хозяину и должен завтра утром возвратиться. Нам же разрешили отдохнуть.
– И что это значит? – Рус не на шутку встревожился.
– Наверное, только то, что наше обучение закончено!
– Но мы ведь ещё дети, Асомо! Мы пока не воины!
– Ты
