бандитизмом местностях институт „ответчиков“»62, т. е. попросту заложников. Политуправление (ПУР) РККА в сводке от 31 января 1924 года, оценивая настроение частей Московского гарнизона в связи со смертью В. И. Ленина, отличилось, сочинив великолепную бюрократическую формулировку: «Донесения <…> признают настроение бодрым, спокойным и стойким с оттенком грусти и удручения»63. В свою очередь, сводки ВЧК–ОГПУ, особенно подготовленные центральным аппаратом, как будет показано в дальнейшем, в значительной мере подчеркивали наличие множества врагов советской власти, что доказывало необходимость расширения и укрепления соответствующих органов. Подобная оценка этой информации дана Т. Г. Хришкевич. Она пишет:
Особенностью материалов ОГПУ является то, что они преимущественно содержат негативную информацию. <…> Работая с документами ОГПУ, необходимо учитывать, что они охватывают только одну специфическую сторону настроений крестьянства. <…> Группа источников, исходящая от официальных органов власти губернских и волостных исполкомов, менее объективны. Как правило, это отчеты, отправляемые в Москву и Ленинград, выдержанные в духе полного одобрения линией ВКП(б). Оценка настроений крестьянства выражается словами «удовлетворительно», «положительное», и даже «настроение крестьян великолепное»64.
В основу работы легли материалы, извлеченные автором из ряда общегосударственных и местных архивов, в числе которых: Российский государственный архив социально-политической истории (б. Центральный партийный архив), Государственный архив Российской Федерации (б. Центральный государственный архив Октябрьской революции), Российский государственный военный архив (б. Центральный государственный архив Советской Армии), Центральный государственный архив общественных движений (б. Московский партийный архив), Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (б. Ленинградский партийный архив), Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (б. Центральный государственный архив Октябрьской революции г. Ленинграда), Государственный архив Брянской области (б. Брянский партийный архив), Коми республиканский архив общественно-политических движений и формирований (б. Коми республиканский партийный архив). Ряд документов был получен нами из Центрального архива Федеральной службы безопасности Российской Федерации (б. Центральный архив КГБ СССР) и Архива Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Работа в архивах продолжалась и все последующие годы после первого издания книги. Автора интересовали прежде всего документы, характеризующие зарождение, формирование и функционирование системы политического контроля, основные каналы, формы и методы сбора информации, ее анализа, роль коммунистической партии и органов ВЧК–ОГПУ в системе политического контроля; связь политического контроля с политическим сыском.
Работа
Там же. Л. 79.
Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 7. Оп. 1. Д. 225. Л. 50.
