глаз.
Нервно копаюсь в сумке, громко шмыгая носом, в поисках салфетки – не нахожу.
Вываливаю содержимое прямо ему на стол.
Он останавливается в нерешительности.
Суёт мне в руки стакан с водой:
– Пей, – и вытаскивает из кучи, которую я у него организовала, салфетки.
Протягивает их мне и садится.
– Когда?
– Что когда? – громко высмаркиваюсь и начинаю ещё и икать…
– Бросил когда он тебя?
Судорожно вспоминаю, когда Матвей мне последний раз менял телефон – около двух месяцев назад. Если бы Миша тогда не отправил свою Настеньку домой, я бы не придала этому значения. Матвей часто менял мне телефоны. Я перестала обращать на это внимание. Но тогда я немного насторожилась. Тем более, что они стали закрываться допоздна и что-то обсуждать.
Боже! Неужели всё, что он говорит – правда?
– Не помню точно, – отрешённо отвечаю я, всё ещё всхлипывая. – Около двух месяцев назад примерно.
Он как будто выдохся. Сидит в кресле и смотрит в окно.
– Кофе будешь? – неожиданно спокойно и чуть устало спрашивает, опять развернувшись ко мне.
Киваю на его вопрос.
Встаёт и включает чайник.
– Я не пью растворимый, – чуть усмехается, но реагирует спокойно.
Звонит кому-то.
Может тактику поменял?
Мне Миша иногда разную фигню такую рассказывал. Про техники допроса тоже рассказывал. Даже сложную технику Рейда мы с ним разбирали. Зачем? – никогда не понимала. Но разговаривать с ним было всегда интересно.
А вот зачем… – понимаю, наконец.
Нам приносят две чашки сваренного кофе, и я начинаю громко размешивать сахар, затягивая время. Терпеть не могу этот стук ложечки о чашку, но сейчас делаю это намеренно.
– Куришь? – вдруг спрашивает он.
И я опять киваю.
Кладёт пачку «Винстона» на стол:
– Могу у девчонок стрельнуть, – смотрит на меня пристально.
Мне всё равно.
Беру вонючую сигарету из пачки.
Матвей курил очень редко, и я с ним тоже не курила. Хотя раньше, до него и покуривала.
С ним же не было в этом необходимости. Он дарил много других радостей, гораздо приятнее сигарет…
Подношу сигарету к губам, он тут же подносит зажигалку к моей сигарете, потом прикуривает сам. Сидит и пускает красивые колечки в потолок, развалившись в кресле.
С трудом сдерживаю кашель и рвотный рефлекс, но через несколько затяжек организм, как будто, адаптируется и мне даже нравится – отвлекает. Руки почти не дрожат.
Начинаю вспоминать основные правила, о которых мне рассказывал Миша: не болтай, не бойся, не проси, не смотри в глаза. Не свидетельствуй против себя, об этом мне, возможно, скажут… потом, когда будет уже поздно.
– Знала, чем они занимаются?
Я
