Поехали!. Евгений Вениаминович Аржевский

      Он сунул мобильник в карман брюк и резко поднялся из-за стола, в стотысячный раз боднув подвесную лампу. В коридоре ёрзал на узкой лавке парень в чёрном худи с надвинутым на глаза капюшоном. Он бросил на полицейского опасливый взгляд. Не сбавляя шага, лейтенант прошёл мимо и остановился у поста дежурного.

      – Михалыч, а где у нас этот, как его, техник-ремонтник?

      – Да выскочил в магазин только что. А тебе зачем?

      – Сто раз ему говорил, что лампа у меня над столом низко висит.

      – Так это для нормальных людей вешали, а ты вона какой дядя Стёпа, – усы старшины вздыбились, явив на свет крупные, табачной желтизны зубы.

      – А что за пацан у нас тут сидит?

      – Пикетчик. Стоял с картонкой у администрации.

      – Ясно. И что на этот раз?

      – «Долой царя», – Михалыч закатил глаза. Его белки напоминали цветом сугроб за автобусной остановкой. Печень.

      Лейтенант коротко взглянул на парня, изучавшего информационный стенд, и опять посмотрел на дежурного. Квадратные скулы и пробор, деливший жидкие русые волосы на две почти равные части придавали голове Михалыча вид разбухшего от непогоды скворечника.

      – И чего они добиваются? – зевнув, спросил офицер, чтобы возобновить беседу.

      – Хе-хе, ясное дело, хайпануть надо.

      – Михалыч, ты где таких слов набрался?

      – Я тебя умоляю, у меня две блохерши растут. Целыми днями только и слышно: хайпы-скайпы, твиты-шмиты, – думал хоть в воскресенье отдохну, а тут вона опять цифровые остолопы, – Михалыч кивнул на задержанного и пригладил усы ладонью.

      Лейтенант помялся ещё немного у окошка дежурки, сказал «ладно, я у себя если что», и двинулся обратно по коридору.

      – Офицер, мне положен звонок, – окликнул его задержанный. И добавил, потупившись: – У меня телефон сел.

      – На селфи у администрации всю батарею высадил? – лейтенант остановился и сверху вниз посмотрел на парня.

      – Мне по закону должны звонок, – глядя исподлобья сказал паренёк.

      – А ты давно здесь находишься?

      – Полчаса где-то…

      – Ну вот, значит ещё два с половиной часа тебе ничего не должны.

      Задержанный поник. Худой, гладкощёкий, с чёрным клинышком бородки он выглядел на двадцать.

      – У меня отец сердечник, – сказал он вдруг тихо, как будто не желая, чтобы его услышали.

      – И чего тебя понесло нарушать общественный порядок?

      – Одиночные пикеты не запрещены, – играя желваками, паренёк с вызовом посмотрел в глаза лейтенанту.

      – На, держи, только не долго, – лейтенант разблокировал свой мобильник и протянул задержанному.