такой леденяще обжигающей, как вчера. Напротив, приятная прохлада придала мне бодрости и помогла быстрее вернуться к реальности, если происходящее можно было считать таковой. Сегодня зубной порошок не выглядел таким уж анахронизмом, и у меня даже промелькнула мысль, что он не особо отличается от зубной пасты.
Когда я вернулся в домик вожатой, Ольга Дмитриевна уже проснулась. Она стояла перед зеркалом и расчёсывала волосы.
– Доброе утро, Семён! – зевая, поприветствовала меня она.
– Доброе.
От недосыпа ещё немного гудела голова, и путались мысли, но я не жалел, что всё-таки вылез из кровати, а не остался, как обычно, досыпать дежурные пару-тройку часов.
– Что-то ты сегодня рано, – а вот вожатая выглядела помятой, как будто всю ночь провела в каком-нибудь клубе, и уж точно не кибернетиков.
– Так получилось.
– Опять ты без галстука, давай я… – она было схватилась за красную тряпку, висевшую на спинке моей кровати.
– Да я сам, ничего страшного, когда на завтрак пойду.
– Нет уж, давай сейчас! До завтрака у нас ещё линейка, не забывай!
Забудешь тут!
– А что сегодня на линейке на этой будет?
– Я расскажу о плане на день.
– И каков план?
По правде говоря, мне было абсолютно наплевать, чем наша доблестная вожатая собирается занять наш бравый пионеротряд на ближайшие двенадцать-пятнадцать часов. Меня интересовали лишь места большого скопления живой силы противника – чтобы обходить их подальше.
– А это ты узнаешь на линейке! – она хитро улыбнулась.
– Ольга Дмитриевна, знаете, у меня что-то живот разболелся – мне бы… – я скорчил многозначительную гримасу. – Ну, вы понимаете. Думаю, ничего страшного, если я разок пропущу, а то будет неприятно, если я прямо там… – и откуда во мне столько смелости?
– У тебя есть ещё минут пять, – проблемы моего ЖКТ её интересовали не сильно.
– Боюсь, не успею. Давайте вы мне расскажете сейчас. Нет, я постараюсь, но если вдруг…
– Ладно уж! – Ольга Дмитриевна выпрямилась и приготовилась зачитывать очередной программный текст. – Сегодня у нас по плану уборка территории, сортировка книг в библиотеке, ещё кое-что, а вечером – танцы. Смотри у меня! Чтобы обязательно сегодня поучаствовал в жизни лагеря!
Всенепременно!
– Конечно, конечно, а сейчас мне бы…
– Иди уж!
Я вышел из домика, обошёл его и спрятался в кустах, дожидаясь, пока Ольга Дмитриевна уйдёт. По правде говоря, у меня не было особых причин так себя вести. Но внутренний голос упорно твердил, что на этой линейке делать нечего.
Когда вожатая отправилась отдавать долг Родине, я вернулся назад в домик и решил дождаться там начала завтрака. Итак, участвовать в общественной деятельности сегодня
