тебе голову. Еще год назад ты был таким же боцманом, как и я.
Смотав позвякивающую якорную цепь и зафиксировав ее при помощи рычага, я подал капитану знак, что можно отправляться, и ткнул Амира в грудь.
– За работу, тунеядец!
Он ответил неприличным жестом.
– Можно я хотя бы занесу багаж дочки шейха в ее каюту?
Я предостерегающе поцокал языком:
– Ты играешь с огнем, парень.
– А что я могу поделать, если она с каждым годом становится все симпатичнее?
Амир заморгал и выпятил губы. Я знал его целых пять лет, но до сих пор не умел говорить «нет», когда он так на меня смотрел.
– Ладно, только давай быстрей. Багаж уже начали разносить по каютам, – ответил я и проводил Амира взглядом.
Он перепорхнул на другой конец палубы и исчез в тени высокого капитанского мостика. А я вдруг почувствовал затылком неприятный холодок. На пирсе уже собралась толпа желающих посмотреть на наше отплытие. Каждый раз это превращалось в спектакль, привлекающий множество зевак. Туристы защелкали камерами телефонов. Я быстро пригнул голову, надел зеркальные солнечные очки и отошел от перил. Мне нравилось жить и работать на «Авроре», но я не переставал оглядываться через плечо, и это вряд ли могло когда-нибудь измениться.
Обогнув стену порта, мы стали быстро набирать скорость. Обошли мыс Антиб и при двадцати узлах взяли курс на Канны. Только когда берег превратился в узкую полоску на горизонте, я снова смог дышать свободно.
Глава 3
В первую ночь на новом месте я так нервничала, что не могла спать. Просто лежала и смотрела, как предрассветные тени ползут по стене моей новой квартиры и как морской ветер шевелит занавески. Наконец сероватая мгла окрасилась нежно-розовым цветом. Стрелка часов еще не дотянула до пяти, когда я, не выдержав, свесила ноги с кровати. Тело ныло от внутреннего беспокойства, которое надо было как-то унять, если я не собиралась маячить перед рестораном с шести часов, пугая всех своим видом. Нет, я не хотела произвести впечатление чрезмерно рьяного новичка, который является на работу за два часа, надеясь заслужить одобрение начальства. Так что нужно было себя чем-то занять хотя бы до семи. Ведь Бо сам посоветовал мне прийти пораньше, не дожидаясь официального начала утренней смены.
Я со вздохом провела руками по лицу и, сняв с запястья резинку, собрала волосы на затылке. Это покалывающее нетерпение было мне хорошо знакомо. Против него имелось только одно средство. Тихо напевая себе под нос, я почистила зубы и достала из еще не разобранного чемодана утешительно привычную одежду для бега: старые розовые легинсы, спортивный лифчик и белую футболку. Натянув все это, я вышла из квартиры. Деревянные ступени заскрипели под моими бело-розовыми кроссовками. Дверь дома оказалась такой тяжелой, что я смогла открыть ее только со второй попытки.
Прохладный утренний воздух мягко погладил
