набухших листьев которого роса собралась в маленькие лужицы, Линда, не раздумывая плюхнулась на живот, и окунула губы в фиолетовые озерца. С наслаждением всосала воду.
«Извини, растение, но мне сегодня больше надо».
«Видел бы меня кто! Что я тут творю… смех один», – подумала она, представив, как она выглядит со стороны. Водица была с привкусом железа и неприятно горчила. Линда лишь надеялась, что не отравится.
Ну, хоть эта проблема оказалась частично решена. Остальные проблемы никуда деваться, однако, не собирались.
III
На следующий день вынужденная путешественница в пространстве оборачиваться уже и вовсе перестала. Ушла, по её ощущениям, очень далеко, и смысла оглядываться уже не было. Пейзаж повсюду был примерно одинаков – мертвенный и молчаливый, правда карликовых деревьев становилось чуть больше и размером чуть повыше. По пути появились цветы, которые можно было с натягом назвать суккулентами. У одних листья толстые, круглые и фиолетово-синие, у других – острые, треугольные и такие же фиолетово-синие. Прямо как гроздь винограда сорта «Фиолетовый ранний». Линда сглотнула, отогнав видение спелого сочного винограда прочь.
Мягкий сыпучий песок постепенно был вытеснен твёрдым рваным сланцем.
Линда находилась, как говорят психологи, в глубоком депрессивном состоянии. Голод мучил её не меньше, чем вся эта сложившаяся ситуация. В желудке громко урчало, глаза сами искали «что бы съесть», а мысли подбивали: «не попробовать ли этих сочных синих листьев, похожих на виноград». Но пока она не дошла до такой кондиции, чтобы рисковать, и просто шла вперёд, понурившись, смотря на носки своих кроссовок, и периодически осматриваясь по сторонам. Полное отсутствие местной фауны удивляло и наводило на плохие мысли. Не было даже насекомых. Ни жучка, ни мушки.
Пройдя почти целый день на голодный желудок, она капитально вымоталась: волосы прилипли к голове, голова вся нездорово чесалась. Футболка пропотела насквозь. Руки липкие, штаны прилипли к телу. Было ощущение какой-то клейкой грязи везде, куда ни прикоснись. Плюс к тому же и подавленное состояние не придавало сил. Плюхнувшись возле очередного дерева-ежа, она снова едва не расплакалась. Картины в сознании рисовались весьма пессимистичные. Нащупав в кармане нуклеус, вытащила его и покрутила в руках, рассматривая. Единственное, что осталось у неё с целой родной планеты – один несчастный кривой камень, когда-то неумело обработанный руками древнего человека, и, возможно, выброшенный им пятьсот тысяч лет назад у горы. На Земле нынче совершенно бесполезный, а здесь наоборот – самый бесценный и уникальный предмет во всём мире. Какая интересная метаморфоза.
Если этот мир и вправду весь пустой и дикий – то это конец. Самый глупый и бессмысленный конец во Вселенной.
И вновь стало вечереть. Всё повторилось в точности, как и вчера: солнце село за горизонт, фиолетовое небо, перламутр, как внутренние створки мидий, одна луна исчезла, а две остались. Разве
