он стал забывать вещи.
– Да?
– Мистер Стивенсон, это доктор Хинкли. Я обязан сообщить, что ваша дочь час назад чудом выжила при кровотечении в легкие. Если бы не я, она бы уже не числилась у нас в живых.
Сигарета выпала изо рта Дэвида и закатилась под стол.
– Что с ней сейчас? – испуганным и совсем не патриархальным голосом спросил отец.
– Мы дежурим вокруг нее, пытаемся стабилизировать состояние, вроде бы у нас получается, но мы ее чуть не потеряли. Помните, я говорил вам о возможности подобного. Не волнуйтесь, мы делаем все, что можем. По инструкции я обязан вам сообщить. Сообщаю. – бубнил Хинкли, словно зачитывая расписание поездов на вокзале.
Дэвид побывал в больнице. Потом пил. Больше, чем обычно организм ему позволял. Линда уже налила себе бокал его виски, но он вовремя разбил его, напомнив жене, что ей это запрещено. Он купил новую пачку сигарет, на этот раз очень дорогих. По пути он ударил фонарный столб, после чего скрючился от сильной боли в костяшках пальцев. Он рассказал жене о случившемся. Пил. Жена плакала. Он курил. Джим выключил кино и просто сидел. Он не хотел показывать чувств, но ему тоже было больно. Его в известность не ставили, он просто услышал разговор родителей. Включать телевизор сейчас было бы неправильно и некрасиво. Никто ни с кем не разговаривал.
Дэвид сел на крыльце дома и смотрел в даль. Фонари включились, и он испытал к ним ненависть. Им все равно. Радовало, что бутылка виски все никак не кончается, булькая где-то на уровне половины. Одна сигарета сменяла другую.
Линда пошла молиться, но вскоре устала стоять и села на кровать. Пока муж был на улице, она достала свою косметичку и извлекла оттуда маленькую сигарету.
Джим не курил, так как ему не понравилось, когда ребята предложили попробовать впервые. Сейчас он сидел и думал о том, что Лизы могло не стать сегодня, и это может повториться снова, уже с плохим концом. Он не был преисполнен большой любви к домочадцам, но теперь чувства прорвались сквозь его засов. Он просто тихо сидел.
Искривленная физиономия Дэвида была противна ему самому, но лицо не слушалось и не возвращалось в прежний вид. Его уродовали эмоции и противный, но помогающий вкус спирта. Выпивка в этот раз попалась не лучшая. Все это обволакивал дым. Сейчас он чувствовал, что держится лишь на бутылке и сигарете. Спасибо тому, кто их изобрел, думал он сейчас.
Отец сидел так еще некоторое время. Когда выпивка кончилась, он усиленно принялся тянуть горящий табак. Когда и табак кончился, он встал и сунул руки в карманы брюк, угрюмо смотря в небо.
Линда проветрила спальню, и, как только запах ушел, вошел Дэвид. Он посмотрел на ее, неуклюже упираясь спиной в стену. В ее руке был телефон, где открыта одна из фотографий дочери. Она смотрела ему в глаза и видела уже другого мужа.
4
Они оба ехали молча и нахмуренно. Последние
