вышел Сиддхартха Гаутама, чтобы обрести освобождение.
Разорвать порочный круг отчужденного желания и научиться формулировать желание автономным образом, ссылаясь на желание истерика, – это проект, обреченный на открытие того, что в Символическом нет никаких гарантий для желания (Жижек 2007, 604—612). Более пристальный взгляд на сеть означающих показывает, что автономного желания не существует. С началом кастрации, то есть отчуждения в языке, идентификация со взглядами, убеждениями, системами убеждений и определенными сферами знания еще больше вовлекает желание невротика35 в привязанность к различным плато Символического.
Вратами в Реальное в цепи Взаимозависимого Происхождения являются процессы, связанные с распадом и смертью. В частности, это те тенденции, которые разрушают самость через негативные встречи со страданием (Пали: дуккха): печаль, дистресс, беспокойство, чувство недостатка, потери, отсутствия, разочарования, смертности, невозможности реализации и т. д. Это также возможности для «доброкачественного jouissance», скрытые в прозрении относительно этих явлений.
При более внимательном рассмотрении цепи Взаимозависимого Происхождения становится ясно, что «негативное» Реальное берет свое начало в привязанности к себе, отождествленной с определенными условиями (желание Другого, вера и jouissance), которые поддерживают его. Страх, беспокойство, чувство утраты и потерянности возникают как следствие неведения или ошибочного принятия себя за постоянную, независимую сущность – в то время как само ее существование является следствием взаимозависимых условий.
Взаимодействие этих условий, которые, несомненно, являются означающими и, как таковые, феноменами, лишенными собственного существования, порождает миры субъективного опыта. Лакан пишет: «Все вещи мира инсценируются в соответствии с законами означающего, законами, которые мы никогда не могли бы представить себе как соответствующие законам мира с самого начала» (Лакан 2014, 33). Далее он уточняет, что разнородные данные, передаваемые со сцены истории, составляют, в своей противоречивой множественности, «мир космизма в реальном» (Лакан 2014, 34). Я считаю, что Махаянская модель мира, Трайлокья, достаточно точно отражает то, что есть в Символическом. Настаивание Лакана на материальности означающего охватывает то, что в других местах известно как эквивалентность космологии и психологии, мистическая пустота, порождающая жизненные события – закон каммы в его элементарном режиме работы.
Три мира
Материальность означающего может быть сформулирована как повторение требования к жизни, передаваемого посредством языка из поколения в поколение. Отталкиваясь от последствий семинара Лакана «Психоз», Эйерс пишет:
Здесь мы приходим к пониманию того, что отнюдь не Символическое радикально закрыто или отменено феноменом психоза, отказ от отцовского означающего делает оперативными и первичными те реальные
Широко известно, что для Лакана человеческий индивид, полностью присоединившийся к Символическому (Эйерс 2012, 34), является невротиком par excellence.
