над носом лодки и обжигали лицо. Кевин сменил галсы, теперь мы плыли на юго-запад, и наш люггер несся вперед под посвежевшим ветром. Я вытянулся на банке.
– Солнце над головой, парус наполняет ветер, беспредельный горизонт, – проговорил я. – Стоит ли удивляться, что я предпочитаю это изучению юриспруденции?
Кевин посмотрел на меня из-под широких полей шляпы:
– Значит, ты не хочешь быть адвокатом?
Я немного подумал и пожал плечами.
– Это более достойный путь, чем многие другие, – ответил я. – А мне необходимо выбрать какую-то дорогу, чтобы оказаться в бескрайнем мире.
– Но разве твой отец не говорит, что ты получаешь такое удовольствие от споров, что можешь извлечь из них немалую пользу в профессии адвоката? – напомнил мне Кевин.
Я сделал широкий жест рукой и позволил фантазии наполнить мои слова.
– Я могу стать знаменитым адвокатом в судах королевского Селфорда, или членом законодательной ассамблеи в окруженном водой Хауэле, или судьей, чья мудрость прославится на многие поколения…
Кевин усмехнулся:
– А почему не все три варианта сразу?
– Почему бы нет? – эхом отозвался я. – И все же в такие дни, как сегодня, я чувствую, что задыхаюсь от одной только мысли, что проведу всю жизнь в пыльных судах, защищая какого-нибудь браконьера или перекупщика перед засыпающим судьей. Или, еще того хуже, когда представляю себя самого, дремлющего на скамье, в то время как адвокаты монотенизируют и представляют дела своих клиентов.
– Монотенизируют. – Кевин рассмеялся. – Ты только что придумал это слово, не так ли?
– Да. – Я пожал плечами. – Должен признать, оно немного громоздкое и ему далеко до моих лучших образцов. – Я посмотрел на Кевина. – Твой отец уже отправляет тебя в море, чтобы ты занимался делом за границей и познакомился с главным его увлечением.
Кевин поморщился.
– И чтобы встречался с девушками, с отцами которых он хотел бы наладить связь, – сказал мой друг.
– Твое положение не вызывает у меня сочувствия, – признался я.
– Ты не знаешь этот сорт девиц, – мрачно сказал Кевин. – Они либо жеманно улыбаются, либо молчат или хотят знать, сколько денег я рассчитываю унаследовать и какую часть готов потратить на них. – Кевин содрогнулся, а потом посмотрел на голубой горизонт. – Если ты не вытерпишь изучения закона, то всегда сможешь убежать в море. А через двадцать лет, если переживешь войны, пиратов и бури, окажешься гордым капитаном галеры, перевозящей сало из одного порта в другой.
Я надел гримасу печального колуна.
– Ты нарисовал унылую картину, кузен, – сказал я.
Порыв ветра заставил лодку накрениться, и Кевин повернул руль, стараясь удержать судно по ветру. Я наклонился в противоположную сторону, чтобы помочь восстановить равновесие. Порыв ветра стих, лодка выпрямилась,
