>В квартирах окрестных и по маршруту следования расположилась «Девятка». Вдоль дорог, под зонтиками – искренне любящие и радующиеся за меня горожане. А я ведь особо не распространялся! С самого утра стоят, блин, мокнут. Ничего, на улице тепло, не простынут.
Добавляет радости случившаяся неделю назад историческая «отвязка» доллара от золотого стандарта, что привело к массовым выступлениям во Франции – наследие де Голля сильно, и «размазывать» по себе чужую инфляцию там не хотят – Италии (здесь, в силу традиционно сильного социалистического лобби, мои передачи крутят регулярно, так что левые силы были готовы отметить знаковое событие, выгнав народ на улицы) и Испании – здесь тоже социализм уважают. В других странах обошлось стандартным бурлением известной субстанции в исполнении центристов. Курс доллара за эту же неделю ослаб практически в два раза – в моей реальности последствия были не настолько велики, но мы с товарищами не сидели сложа руки: окучивали элиты, толсто намекая, что оставаться с голой задницей, скопировав нашу экономическую надстройку, нет никакого смысла – все течет, все меняется – рассказывали народам о последствиях, предлагали альтернативу в виде экономической кооперации с соцблоком в валютных парах – и вот итог: старушка-Европа сонно осмотрелась и вяло попыталась снять с некоторых своих частей заокеанских паразитов. Обольщаться не будем – совсем вялый доллар никому не выгоден, а у США все еще невообразимо могучая армия, которая платежеспособность грязной зеленой бумажки теперь обеспечивать и будет. Но реакция все равно многообещающая: каждую аукающуюся ей инициативу Европа теперь будет поддерживать менее охотно, обратно пропорционально хиреющей мощи гегемона и прямо пропорционально растущей нашей. До победы еще очень далеко, но ее свет в конце метафорического туннеля уже виден!
Сегодня в Тегеране состоится критически важный съезд стран-членов ОПЕК. Будут планировать линию поведения в связи с инфляционными процессами, то есть – повышать цены на нефть. Эта подача еще сильнее доллара, но не обольщаемся и здесь – удар будет силен, но в течение десяти лет его последствия сойдут на нет, когда Запад адаптируется к подорожавшим энергоносителям. Не знаю, как арабские партнеры, а мы к обрушению рынков будем готовы.
Как только мы переместились из «комнаты жениха» в гостиную, на моей шее с писком повисла плачущая от радости, одетая в золотистое вечернее платье и украшенная янтарным ювелирным комплектом мама:
– Сережка-а-а!
– Костюм помнешь, – заметил папа Толя.
Проигнорировав его, мама расцеловала меня в щеки:
– Поросенок! – чмок. – Думала, не доживу! – чмок. – Вернее – ты не доживешь! – чмок. – Что так плохо, что эдак! – виновато улыбнулась.
– Главное, что по эту сторону твоей головы все хорошо, – улыбнулся ей я.
– Да! – охотно согласилась она. – Пора?
– Пора.
– Толя, не забудь выкуп, – напомнила родительница отчиму.
– Такое не забудешь, – отмахнулся он, подхватив куль с надписью «комбикорм».
– Что же ты бабочку-то не надел? – поправила мама галстук. – Вечно у тебя все не как у людей.
– Бабочка – это легкомысленно, – терпеливо повторил я отмазку.
– Кольца? – продолжила волноваться мама.
– В ЗАГСе кольца, – напомнил я.
– Вот когда своих детей поженишь, вот тогда и огрызаться будешь! – совершенно нелогично приложила она меня.
– Я же не огрызался, – пожал плечами.
– Поумничай мне еще! – фыркнула она. – На выход! – подхватив одетую в потешное желтое платьице сестренку за ручку, она повела нас к выходу из квартиры.
Папа Толя взвалил мешок на плечо, и мы вышли в подъезд.
– Товарищи! – обратился я к «Девятке». – Без вас я бы до этого дня не дожил, и этого никогда не забуду!
Можно спускаться. Ой, народу во дворе сколько!
– Мегафон, – протянул я руку за спину, и дядя Семен вложил в нее требуемый инвентарь. – Товарищи! Впервые я не могу подобрать слов, насколько благодарен вам всем за то, что пришли меня поздравить! Спасибо! – поясной поклон и прячемся в украшенную ленточками в форме мужского костюма «Чайку».
Где-то на этом месте должна ожить система оповещения.
– Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела… – грянул почему-то с припева голос Магомаева.
Во, ожила! Машина тронулась, и я открыл окно, высунувшись под капли, чтобы улыбаться и махать в ответ радующимся за меня людям. При виде кортежа товарищи развернули наглядную агитацию:
«Совет да любовь!».
«Здоровья молодым!».
«Любовь берегите, семью крепите!».
«Социалистической
