рейсового самолета Москва – Ростов в десять ноль-ноль, то есть через двадцать минут. На аэродроме полковника ждет вертушка, которая где-то в полдень доставит его в бригаду.
– Понятно, благодарю. До прибытия полковника я хотел поговорить с пленным.
– Ради бога. Он в отдельной камере гауптвахты. Я распоряжусь, и начальник караула или его помощник проведут тебя к боевику. Странный он какой-то. На духа и не похож совсем. Злобы в его глазах нет. Хороший игрок или случайный человек в банде.
– В формированиях, забравшихся на территорию другого государства, случайных людей нет.
– Но этот какой-то не такой, как все. Значит, хороший игрок.
– Выясним, Юрий Максимович. Если полковник Бирюков не изменит задачу группе, а это вряд ли произойдет, то и дальше работать по Дабирову будем вместе.
– Тогда, может, при разговоре с поляком поприсутствует мой начальник разведки майор Русанов?
– Это лишнее, товарищ полковник. Все, что надо, Русанов узнает. А в присутствии двух офицеров, один из которых ему не знаком, поляк может закрыться.
– С тобой не закроется?
– Мы уже говорили с ним в лесу перед эвакуацией. Одному мне проще будет раскрутить его.
– Считаешь, что боевик, оставленный в лесу в качестве мишени, может знать что-то серьезное?
– Опасных свидетелей часто убирают. Какое-то время Януш Корник, наш пленный, служил в охране Дабирова.
– Вот как? – воскликнул комбриг. – Понятно.
– Я о том же. Как правило, к телу главаря допускаются только проверенные люди, в преданности которых тот не сомневается. Они вольно или нет становятся свидетелями тайных дел руководства бандформирования. А еще интересно то, что Дабиров сменил охрану, набрал новую, турецких наемников. Вопрос: почему? И что стало с боевиками из прежней охраны. Об этом Корник не говорил, у нас не было времени для продолжительной беседы. Но он должен хотя бы что-то знать по этому поводу.
Комбриг пригладил непослушные седые волосы и сказал:
– Если поляк не обыкновенная разменная пешка, то из него можно что-то вытащить. Вот только пойдет ли он на откровенность?
– У нас есть средства, которые заставят его разговориться. Но сначала попробуем обойтись без них.
– Дело твое. Сейчас пройдешь к пленному?
– Да.
– Ступай. Я позвоню в караульное помещение.
– Хорошо, спасибо.
– Не за что. Одно дело делаем.
– Это верно.
Королев направился в караульное помещение, где находилась и гарнизонная гауптвахта, освобожденная по случаю заключения в одну из камер боевика-иностранца.
Майора встретил помощник начальника караула, сейчас отдыхающего согласно распорядку. Сержант представился и провел Королева на гауптвахту, имеющую отдельный вход с металлической дверью и глазком для часового, несущего службу внутри. По обеим сторонам длинного коридора размещались камеры для солдат и сержантов.
