пола. За окнами школы затрещали автоматы. Со звоном посыпались разбитые пулями стекла…
– Ложись! – во весь голос заорал Седой, падая на пол. И вдруг увидел, что граната подкатилась прямо к его голове… Он резко крутанул свое тело вправо, откатываясь от гулко хлопающей по полу ребристой рубашки гранаты, и… оказался на полу, завернутый в мокрую от пота простыню, как гусеница в кокон…
– Господи! – вздохнул Егор, с трудом выбираясь из цепких объятий сна. – Да что ж это за сон такой?! Дебилизм сплошной!
Он сбросил с себя простыню и отнес ее на лоджию сушиться.
Закурив, Седой долго стоял на лоджии, стараясь отдалить от себя сон, в котором он чуть не погиб от взрыва гранаты….
Застелив кровать свежей простыней, он снова рухнул в объятия Морфея.
Теперь ему снилось, что разведчики уходят от преследования по открытому со всех сторон, прямому как стрела ущелью. Пули высекают искры прямо у их ног, а они бегут из последних сил. Седой вдруг понял, что ноги не слушаются его. Каждый шаг давался с огромным трудом и болью. Он уже не бежал, а шел, еле-еле переставляя ноги…
А пацаны удалялись все дальше и дальше. Он хотел закричать, позвать их, но голос почему-то пропал, и из его горла вырвалось только какое-то змеиное шипение.
Он понял, что ему не уйти, и остановился, поджидая духов. Он знал, что магазин автомата пуст, и отбросил его в сторону, выхватив из потертых деревянных ножен «НР-43». В другой руке он мертвой хваткой зажал гранату, вырвав кольцо с предохранительной чекой. Духи окружали его молча, скаля зубы в зловещих ухмылках. Седой выжидал… Но вдруг духи разом бросились на него, словно стая волков. Он, как мог, отбивался ножом, но в тесноте навалившихся на него тел не мог никому причинить серьезного вреда. И тогда он, что было силы в легких, заорал «А-а-а!» и бросил себе под ноги гранату…
В стену громко постучал сосед. И Седой понял, что он действительно кричал во сне. Мышцы левой руки, удерживающей во сне гранату, свело судорогой… Во рту пересохло…
Седой тяжело встал с кровати и, шаркая по полу разношенными тапками, пошел на кухню. Достав из холодильника запотевшую бутылку пива, он пальцами сковырнул крышку и припал к горлышку, выпив бутылку залпом.
Усевшись за стол, он долго думал, что могут означать эти кошмарные сны, но так как никогда не был силен в их толковании, решил, что это просто реакция мозга на события последних дней в Чечне. «Или просто непереваренный кусок шашлыка!» – подумал он, вздыхая.
За окнами брезжил рассвет, и он решил не ложиться больше, потому что еще один подобный сон вырубит его из деятельной жизни на весь день.
Седой включил компьютер и начал отвечать на накопившиеся письма. Большая их часть оказалась рекламной чушью, и он безжалостно поудалял ненужное. За работой незаметно пролетело время, и, взглянув в угол экрана, он увидел, что уже 8.10. Сладко потянувшись, он решил прилечь на полчасика… и провалился в сон…
Проснулся он около одиннадцати, абсолютно ничего из приснившегося не помня.
