ем, даже не шел, а летел, криво, в разные стороны, мелкими колючими каплями – хлопьями. Ни с того, ни с сего, в конце октября, когда зима еще только подкрадывается на мягких, неслышных кошачьих лапках, осторожно, то подбираясь почти вплотную, то снова отступая, словно понимая: не время, не здесь, не сейчас…
Прохожие, некстати одетые в легкие осенние пальто и куртки, кто рысцой, кто трусцой, пробегали по улицам, не глядя по сторонам, зябко ежась, втягивая головы в плечи, поднимали воротники, стараясь хоть как-то защититься от этой мокрой колючести.
А пропитанный дождем снег таял, ложась на землю, наискось сек лужи, такой беспощадный, серый, холодный. Он шел все гуще, опускаясь с неба мутной стеклянной стеной, которая вдребезги разбивалась о землю, но не оступала, продолжала падать вниз.
По центральному мосту, самому большому в Северном Гондурасе, с которого в хорошую погоду можно было рассмотреть почти весь город, а сегодня из-за ненастья ничего не было видно, кроме мутной пелены, непрерывным потоком проносились машины с отчаянно работающими дворниками, такие безысходно одинокие в своей бесконечной, стремительной, непрекращающейся гонке со временем, с непогодой, с жизнью…
На середине моста, одиноко держась за перила, стояла девушка. Ее взгляд был устремлен куда-то в пустоту и внутрь себя, казалось, она не чувствовала холода, ветра, нещадно треплющего ее выбившиеся из-под капюшона волосы, дождя со снегом, безжалостно бьющего в лицо, словно пытающегося достучаться до ее измученной и оцепеневшей души.
Внезапно девушка отчаянно-легко вскочила на перила моста, отделявшие ее от пустоты и стремительно текущей внизу реки. Когда она оказалась по ту сторону парапета, то почти с удовольствием посмотрела вниз на быстрое течение черной осенней реки, раздраженно мечущиеся волны, которые словно воевали друг с другом, поддавшись мятежному настроению непогоды.
Девушка отчетливо представила, как через несколько секунд для нее не станет боли, ощущений, чувств, ничего, все успокоится, остановится и замрет. Это казалось немного страшным, жизнь всегда сопротивляется смерти, небытию, но только на какую-то долю секунды, а потом наступит покой, забвение, тишина, успокоила она себя…
Внезапно чьи-то сильные руки схватили ее и потянули обратно…
Владимир Борисович Стрельников ехал на незапланированную встречу хмурый, очень недовольный тем, что ему пришлось раньше времени покинуть свой теплый, уютный офис. Но ему позвонил риелтор по поводу одной очень важной сделки, которую он просто не мог оставить без внимания, даже в такую непогоду.
Проезжая по мосту, Стрельников случайно бросил взгляд направо и увидел, что какая-то девушка лезет через перила с явным намерением прыгнуть вниз. Он так резко затормозил, что задымились покрышки (это в дождь!), а идущая следом за ним старенькая девятка чуть не врезалась ему в задний бампер, однако к счастью ее водитель сумел вовремя взять влево и избежать столкновения.
Владимир Борисович среагировал мгновенно, рывком распахнул дверь, выскочил из машины, подбежал к девушке и успел схватить ее буквально за секунду до прыжка.
Он почти силой повел ее к машине, крепко держа за плечи, словно боясь, что она вырвется и снова попытается устремиться в последний полет, усадил на заднее сидение и накрыл пледом. Губы девушки посинели от холода, нос покраснел, мокрые растрепанные пряди волос прилипли ко лбу и щекам, закрывая половину лица, а большие серые глаза, казалось, рассматривали что-то внутри самой себя и не отвлекались на окружающую действительность.
Сначала Стрельникову показалось, что она находится под действием какого-то наркотического препарата, однако эта мысль быстро исчезла, потому что ее глаза были живыми, наполненными отчаяньем, болью, а не стеклянными, как у наркоманов.
В таких случаях необходимо отвлечь пациента, вспомнил Владимир Борисович первый курс медицинского института.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Оля, – тихо сказала девушка, не смотря в его сторону.
– Хорошо, Оля. Погода сегодня нелетная, весьма паршивая, надо сказать, погода, поэтому предлагаю поехать со мной, я опаздываю на важную встречу, а потом, когда вы согреетесь, обсохните и придете в себя, я отвезу вас… домой например…
Оля перевела взгляд на сидевшего за рулем мужчину и так же тихо сказала:
– Меня никуда не нужно отвозить, пожалуйста, высадите меня на любой остановке, я сама доберусь…
– Еще раз дать вам промокнуть? Чтобы вы подхватили воспаление легких? Ну уж нет! – сказал Владимир Борисович, плавно трогаясь с места и продолжая путь в нужном направлении. – Я не такой бессердечный, как может показаться на первый взгляд. Кстати там, куда я спешу, неподалеку есть маленький уютный ресторанчик, где готовят изумительный кофе, пожалуй, лучший в городе, можете мне поверить.
