on>На педсовете
Действие первое и последнее.
Кабинет директора школы. За столом учителя. У входа дремлет в кресле физрук. На красивой подставке – глобус. Его безразлично вращает географ. У окна на подоконнике решает несложный кроссворд математик. Постоянно поправляет прическу, любуясь своим отражением на ламинированном паркете, библиотекарь.
– Теперь разберем случившееся вчера, – говорит директор школы Баранов, – Лоботрясовы здесь. Потерпевшая здесь. Давай, Эльвира Георгиевна, начинай.
– Вчера родительница Лоботрясова содрала с меня парик. А за что? Сама такого сыночка воспитала. У него безудержная фантазия. Утром Лоботрясова увидела на теле сына синяки, даже у сердца. Спросила, где он так сильно ушибся. «Ребята в школе побили, – ответил тот. – Одни распяли меня за руки на стене, другие били ногами». Это что за садисты – бросилась мать в школу, вот и…
– За такое можно было не только парик сорвать, – заметил кто – то из мужчин.
– Да он эти синяки нанес тенью, чтобы в школу не ходить.
Конем заржал учитель физкультуры, захихикали, закрывая ладонями рты, женщины. Вспомнили, как Вовочке стало плохо после укола. У него закружилась голова. Медсестра спутником кружилась вокруг него. По дороге домой обернулась мать, а он в сугробе, потерял сознание. Как оказалось, притворялся Вовочка и все до тонкости рассчитал, подготавливая мать к своему обмороку.
Горячо рассказывали педагоги о других проделках пятиклассника.
– Хотите услышать, что он написал в сочинении о летних каникулах? – спросила русачка Венера Аликбабаева. Вот некоторые выдержки:
«Был я у бабы в Баклушах…
– Не рановато ли? – перебил худрук Говорливый. – Хотя, – развел он руками, – в 7 «б» кое – кто мамашей стал.
– Не перебивай: безнравственность в школе – другой вопрос, читаю дальше: … фамилии там у всех, как и у меня, Лоботрясовы. Ходил на речку Вихляйку с дедом Егором, рыбалили…»
– Что значит, рыбалили, Лоботрясов? Ели рыбу или ловили ее?
– Лавили, – ответил мальчик, делая ударение на первом слоге, как говорили все в Баклушах. – Сували морды в речку и лавили. Когда и удочкой. Потом морды поднимали, варили уху и ели.
– Грамотей: лавили! А дальше, что он пишет: «а вчерась мы с Витькой обожрались репы, обоих пучило. Три дня ничего не ели, только пили брагу, думали в баке квас. Дед отодрал нас ремнем, было прикольно. А в деревне пьют брагу все, даже фермер Овечкин, у которого две коровы и три бычка, с которыми мы бегали наперегонки. Потом бычки съели наши майки, и мы бегали без маек.
В домах воды нет. Баба сказала – водопровод сгнил. Все купаются в Вихляйке, а мужики даже не просыхают, больно много купаются…» Вот вам образец письма современного Недоросля: ни формы, ни содержания, ни мысли.
– А мне понравилось. Отразил полно жизнь деревни, – не согласился учитель труда Тунеядцев. – Я из соседней деревни Тунеядовки, знаю, что говорю.
– Вы еще не проинформированы, что сегодня произошло, – подчеркивая важность и значимость своего сообщения, заявила завуч Курощупова. – Наш Вовочка подложил под стул биолога Пестиковой петарду и взорвал ее на контрольной. Пестикова, скажу прямо, обмочилась от страха и могла уйти из жизни. До сих пор мычит, уставившись в потолок. Где он взял эту петарду? Кто помог установить ее так, чтобы она взорвалась от тепла биолога. Может быть наш химик?
– Я попрошу, – вскочил серебристый от реактивов и опытов химик Аргонов. – Пусть не гонит, сама пришла в школу в одной сорочке и кофте. Хорошо в учительской разделась, засмеяли бы.
– Мне седьмой десяток, забывчивость объяснима, а после проверки таких сочинений, как у Вовочки, и без сорочки можно прийти.
– Не дай Бог, если только в кабинет анатомии, – уколол под одобрительные взгляды мужчин химик.
– Хватит, мы далеко отошли от вопроса, – вступил в разговор Баранов. – Какое примем решение? Все мы знаем Вовочку. Он не дурак, наоборот. Просто пытливый. А в Баклуши, правильно, пусть не едет. Что там делать? Воды нет – одна брага. Да и бычки подрастут. Насчет биолога: по моим сведениям она уже в парикмахерской, делает завивку.
Двое в лодке
Действие первое
Парусная лодка. Волны бегут к далекому берегу. Одинокий пловец машет рукой, просит взять его на борт.
– Устал? – спрашивает загорелый яхтсмен лет тридцати. Белые волосы, синие глаза, он был определенно красив и располагал к себе.
– Участвовал в заплыве, не рассчитал и опаздываю на свидание. Подбросишь?
– У ветра
